В романе «Архипелаг ГУЛАГ» Александр Солженицын писал: «Когда теперь бранят [произвол культа], то упираются все снова и снова в 37-38-й годы. И так это начинает запоминаться, как будто ни ДО не сажали, ни ПОСЛЕ, а только вот в 37-38-м…. До него был поток 29-30-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе). Но мужики — народ бессловесный, бесписьменный, ни жалоб не написали, ни мемуаров».
Именно тот поток вынес в начале 30-х тысячи и тысячи людей из центральной и южной России в Коми. Во вновь образованные спецпоселения на заготовку леса людей отправляли без счета. Все их преступления заключались в классовом происхождении: кулаки или те, кто новой власти казался кулаками.
В поселке Певк, образованном на левом притоке реки Локчим, накануне 1932 года комендант Морозов собственноручно подписывал списки спецпереселенцев «на получение пособия». Речь идет о тех, кто практически не мог работать самостоятельно. В списках значатся — Евдокия Сомова — 56 лет, Николай Чернов, инвалид – 41 год, Пелагея Толкачева — 68 лет, Николай Беляков — 64 года, Аксинья Сергеева — 60 лет и многие другие.
Какую цель могла ставить перед собой власть, отправляя этих пожилых крестьян на Север? Да никакой — только уничтожение. И эта цель осуществлялась с маниакальным упорством.
Путевка в ад
Март для лесозаготовителей Коми всегда считался ударным месяцем. Длинный световой день, ночные морозы, поддерживающие лесовозные дороги, и многие другие погодные условия считаются идеальными для работы в тайге. Но у властей спецпоселения Певк март всегда был самым тяжелым месяцем. В поселках кончались запасы продовольствия. И голод заставлял многих мужиков пускаться в бега. Из-за этого по швам трещал план лесозаготовок.
В начале марта комендант Морозов с милиционером допрашивают 17-летнего Григория Недоборова, уроженца Нижегородской области, из раскулаченных. Как старшего в семье Григория в декабре 1931 года отправили на лесозаготовки в поселок Намск. Оттуда он сбежал, проработав
две недели.
— Сбежал в село Лопыдино, — пояснил беглый коменданту. — Просил по дворам подаяние.
Юношу схватили и вновь отправили в Намск. Но он опять бежал. Сначала в Мордино, а затем в спецпоселок Сапыч, где украл у таких же горемык- спецпереселенцев 90 пайков пшена. Кроме того, в Намске украл у своих горох.
— Голоден был, начальник, — отвечал на все вопросы коменданта молодой парень.
В итоге его отправили в суд, который приговорил его к принудительным работам… в поселке Певк.
Кровь с молоком
…Александра Савольская, 36-летняя доярка, после работы принесла в контору счетоводу дневник дойки. Ознакомившись с ним, счетовод Попов сразу спросил: «Александра, на полтора литра молока меньше, в чем дело? Придется доложить коменданту».
Спустя несколько минут женщину уже допрашивал комендант Морозов.
— В твоей группе уже три коровы отелились, а молоко убывает, — стал допрашивать женщину Морозов. — Признавайся, сама пьешь или детям отдаешь? Пойдешь у меня под суд.
Напуганная доярка призналась:
— Гражданин комендант, фельдшер Червяков пытался меня изнасиловать в коровнике. Конюх Степан помешал ему. А фельдшер тут же приказал мне прийти к нему в медпункт. Я, конечно, пошла… А как не пойти? Сказал: «Ослушаешься, хуже будет…»
— Дальше что? — расспрашивал комендант.
— А дальше признал меня больной венерической болезнью и приказал каждый день ходить к нему на «лечение».
Несчастная вытащила из-за пазухи клочок бумаги и передала его коменданту. В справке значилось: «16 апреля Савольская А.И. при осмотре признана больной венерической болезнью и подлежит лечению».
Комендант, порывшись в бумагах, достал справку за 4 апреля. В ней значилось, что доярка была на медосмотре и признана здоровой.
— Как ты умудрилась заболеть за 12 дней? — заорал комендант. — Может быть, муж болеет?
— Нет начальник, к другим бабам он не ходит, со мной живет, — оправдывалась доярка.
Комендант тут же пообещал разобраться с Червяковым, а мужа доярки направил на медосмотр в Корткерос. Медосмотр показал, что спецпоселенец А.И. Савольский здоров.
В последний путь
Летом 1932 года из-за голода в Поволжье нормы выдачи продуктов в Певке сильно урезали. Люди голодали везде — в Мордино, Лопыдино, Дани, Корнше.
…Перед Благовещеньем из Сапыча в Певк отправился спецпереселенец В.Кузнецов. Шел крайне медленно: пять дней у него не было маковой росинки во рту. Мужчина заболел на работе, а для неработающего пайка не полагалась. Оголодав сверх меры, он двинулся пешком в Певк, где у него были родственники. Не дойдя до Певка шесть верст, Кузнецов упал на дорогу и умер от полного истощения.
Голод и отчаяние заставляли многих переселенцев бежать куда глаза глядят. В документах сохранилось горькое свидетельство: многим беглецам помогали выйти на дорогу, ведущую подальше от Певка, местные мужики из коммуны «Счастливый путь».
Александр ПАНЮКОВ.
