Как уже сообщала «Трибуна», владелица коллекции артефактов Воркутлага Ирина Витман не смогла найти ей применения в Заполярье и передала в столичный музей истории ГУЛАГа. Сегодня мы подробно расскажем, почему это произошло и как появилась сама коллекция.
Хранительница
…Из походов по тундре они редко возвращались с пустыми руками. Словно сборщики металлолома, привозили с собой жестяные кружки и ложки, железные санки и лопаты, бывало, захватывали рельсы и колючую проволоку. А однажды уговорили проводника поезда «Воркута – Лабытнанги», чтобы тот разрешил провезти в тамбуре оконную раму с железной решеткой. Но не были они ни экологами, очищающими тундру, ни археологами, ни сборщиками цветного металла. Парни с девчонками везли все добытое в школьный музей поселка Воргашор. Там с 2000-х они с учителем физкультуры Ириной Витман создавали свой маленький музей истории ГУЛАГа.
То, из чего складывалась историческая экспозиция при школе № 14 в Воркуте, вначале вряд ли претендовало на звание серьезной музейной коллекции. Со временем экспозиция разрослась. При этом сама коллекция, прежде размещавшаяся в двух кабинетах, оказалась бесприютной. Две воркутинские школы объединили, классов не хватало, и музей стал обузой.
Ирина Витман как главная его хранительница пыталась создать новую экспозицию, но другого помещения ей не предоставили. Сложенные в коробках предметы четыре года пролежали в подсобке одного учреждения, пока Витман не занялась поиском настоящего хозяина.
На экспонаты, собранные за 20 лет, претендовали Национальный музей Коми и музей истории ГУЛАГа в Москве. Логично, когда коллекция остается в том регионе, где собрана. Но в январе стало известно, что уникальное собрание артефактов переехало в столицу. Неужели в Коми не оценили собранный материал?
– Для нас это было как снег на голову, – признается Анна Мельникова, заведующая отделом истории Нацмузея. – В прошлом году мы узнали, что в Воркуте не находят места для этой коллекции, и поняли, что ее нужно эвакуировать. В ноябре вели переговоры с Ириной Витман, говорили, что приедем и заберем коллекцию на любых условиях.
Несколько лет назад Ирина Владимировна передала в фонды фрагмент рельсы-гонга – с его помощью в лагере оповещали о побудке и важных событиях. Мы надеялись пополнить коллекцию, но все экспонаты забрал музей в Москве.
Походы в прошлое
Сегодня Ирина Витман – признанный эксперт по гулаговской Воркуте. А в 1986-м, когда она приехала в Заполярье, сама мало что знала об этом периоде советской истории.
– В конце 90-х мы ходили с детьми в походы и вдруг обнаруживали по пути остатки строений, колючую проволоку. Окружавшие меня геологи и краеведы рассказали много любопытного. Позже судьба свела меня с учителем географии Олегом Гудованным, с которым мы стали вести поисковую работу. Изучали строительство лагерных пунктов, Северо-Печорской магистрали Кожва – Воркута, 501-й стройки Чум – Лабытнанги, окрестности Полярного Урала, где работали поисковые геологические партии.
Первую серьезную экспедицию с учениками провели в 2006 году. Прошли по узкоколейке между двумя первыми поселениями Воркуты – Рудником и Вомом. Нам важно было найти все, что осталось от дороги, построенной заключенными Ухтпечлага в 1934 году. Тем более что с ней связана трагичная история. Здесь в марте 1938 года прошли кашкетинские расстрелы (по фамилии лейтенанта Е. Кашкетина, руководившего карательной операцией – Ред.), когда расстреляли более тысячи человек. Мы провели поисковые работы, нашли остатки кирпичного завода, где содержались заключенные, искали место расстрела. За 12 дней прошли 70 км и нанесли на карту точные данные всего, что нашли.
После этого Ирина Витман с единомышленниками провела еще ряд экспедиций по окрестностям Воркуты и на Полярном Урале. А отчеты об экспедициях, каждый на 200 с лишним страниц, сейчас хранятся в Национальной библиотеке Коми. Но коллекция пополнялась не только археологическими находками. Попадали в нее мемориальные вещи, переданные местными жителями, и документы, которые краевед успела спасти.
– На предприятии «Воркутауголь» каким-то образом оказалась часть гулаговских документов, которые собирались уничтожить. Совершенно случайно эти документы не сожгли, и они попали ко мне. Тогда меня потрясли личные дела, где заключенные давали расписки о неразглашении. Вот почему до 90-х годов они не рассказывали о лагерях – боялись.
Тогда же ко мне попали медицинские документы, по которым можно узнать, как содержались заключенные, от каких болезней умирали. Люди часто наносили себе травмы сами, чтобы уйти от тяжелого труда. По описанию некоторых ранений понятно, что это не производственные травмы на шахте, а натуральное убийство.
Поулыбались и забыли
Поначалу И. Витман надеялась, что коллекция останется в Воркуте. Но к лежащим в коробках экспонатам никто не проявлял интереса. Ни открыть частный музей, ни передать их в городской музей она не решилась.
– В Воркуте городской музей загнали непонятно куда. Он больше 10 лет был закрыт, фонды лежали в подвалах, потому что помещение музея продали частному лицу. Мне самой содержать музей практически невозможно – цены на коммуналку высокие. А на то, чтобы выделить под коллекцию помещение, город никогда не пойдет.
В 2020 году я лично подходила к главе Коми Владимиру Уйбе и бывшему министру культуры Сергею Емельянову, когда они были на Воргашоре. Говорила, что есть уникальный музей ГУЛАГа и подобного в республике не найти. Тогда требовались небольшие деньги, чтобы сделать ремонт в Доме культуры на Воргашоре и разместить коллекцию там. Меня поддержали и городские депутаты. Чиновники поулыбались, сказали: «Порешаем», но за полтора года так и не вспомнили об этом.
В Воркуте есть великолепный частный музей. Владимир Кисель сохранил коллекцию минералов, которая принадлежала «Полярноуралгеологии» и тоже могла быть утеряна. Он навел в помещении порядок, выпросил где-то витрины для камней, все описал. Этот музей можно назвать историческим, поскольку Воркута начиналась с геологов. В чем проблема найти ставку для человека и присоединить этот музей к городскому как филиал? Но ему отказали. Что уж тогда говорить о музее, который лежал в коробках и для которого нужно искать помещение? Это фантазии. Ни Воркуте, ни республике этот музей неинтересен.
Сохранят и покажут
Сегодня сотрудники Московского музея ГУЛАГа описывают коллекцию Витман, заносят экспонаты в Государственный каталог Музейного фонда РФ. По приблизительным подсчетам, там находится около тысячи единиц хранения: археологические находки, документы, фотографии.
– В музее ГУЛАГа знают, как отреставрировать предметы, остановить коррозию металла. Тундра является природным консерватором, и вещи там долго сохраняются. Но как только начинаешь что-то выносить, выставлять в помещении, они моментально разрушаются. Знаю, что воркутинские экспонаты там будут востребованы, их увидят люди со всего мира.
В свою очередь Национальный музей уверяет, что пополняет фонды о ГУЛАГе с тех времен, как это стало возможным. И будь их воля, коллекция ни при каких обстоятельствах не уехала бы в Москву. Тем более что возможности для реставрации и достойного экспонирования в Сыктывкаре имеются. После капитального ремонта здания здесь даже планировали посвятить истории политических репрессий в Коми отдельный зал. Однако о его сроках Анна Мельникова говорит осторожно: «Надеюсь, в течение 20-х годов». Возможно, тогда музей ГУЛАГа сможет предоставить собрание Витман Сыктывкару, но теперь уже лишь на временное хранение.
– Позиция музея истории ГУЛАГа неоднозначна, – признается Анна Мельникова. – Они знают, что предмет хорош, если находится в своем краевом музее, рассказывает про свою территорию. Увы, схема «все в Москву» действует во всем. Теперь «уехала» даже историческая память о трагичных годах истории региона.
Потерю коллекции Витман наши музейщики восприняли почти как личную трагедию. В 1911 году, помнится, жительница Усть-Сысольска написала письмо в городскую управу о том, что заграничные ученые вывозят из Усть-Сысольска в Европу этнографический и археологический материалы. «Если мы срочно не организуем в Усть-Сысольске музей, то скоро придется ездить в Будапешт, чтобы узнать свою историю», – писала она. И вот прошло 110 лет, а в Коми до сих пор приезжают и увозят…
Виртуальная замена
Передача артефактов в Москву решила проблему их сохранения, но продолжать исследования, собирать и анализировать документальные и письменные свидетельства о политических репрессиях необходимо, считает Ирина Витман. Тем более что о Воркутлаге раскрыта далеко не вся информация.
– К сожалению, в Воркуте уже не осталось ни одного человека, кто прошел Воркутлаг. Живут их дети, но они многого не знают. Почерпнуть информацию можно только из документов и письменных воспоминаний. Архивы для исследования сегодня практически недоступны, а устную историю мы уже «проспали».
Впрочем, альтернатива воркутинскому собранию в столице Коми все же появится. «Револьт-центр» вместе с московским музеем сейчас разрабатывают концепцию виртуального музея ГУЛАГа в Коми и для его оформления передадут часть артефактов из собрания Витман.
– Это будет своеобразный «туристический» центр, придя в который можно при помощи современных технологий совершить путешествие в места ГУЛАГа, – пояснил Павел Андреев, сооснователь «Револьт-центра». – Проект музея должен быть готов к середине 2022-го.
Цифра
Только через Воркутлаг прошло около двух миллионов заключенных 136 национальностей из 22 стран мира.
Детали
Сейчас один из экспонатов, переданных Ириной Витман в музей истории ГУЛАГа в 2015 году, находится в постоянной экспозиции. Это дверь из камеры барака усиленного режима из ЛО-66 «Инвалидный».
Среди новых предметов коллекции – колючая проволока 1930-х годов, двужильная, по которой пускали электрический ток. Фрагменты такой проволоки вместе с деревянной опорой привезли из мест расположения первых воркутинских лагерей.
Несколько кирпичей, найденных на территории 1-го кирпичного завода Воркуты. На одном из них сохранились отпечатки пальцев, сделанные при ручной формовке кирпича.
Металлическая тачка весом около 100 кг, которая использовалась для перевозки глины на кирпичном заводе, где работали женщины.
Наталия БЕШКАРЕВА.
