Как уже сообщалось, 4 мая совет директоров Группы Mondi специальным решением подтвердил высказанное ранее намерение продать свои российские активы – АО «Монди СЛПК» и три упаковочные фабрики. Из этого вовсе не следует, что такая продажа произойдет немедленно, и уж тем более – что она повлечет за собой резкий спад производства на сыктывкарском предприятии.
Клаус Пеллер: «Мы, наверное, единственный ЦБК в России, сохраняющий прежний ассортимент».
Порукой тому – сам генеральный директор Монди СЛПК Клаус Пеллер. Который, несмотря на радикально изменившуюся с февраля политико-экономическую обстановку, повлекшую как сворачивание многих западных бизнесов в России, так и банальный отъезд из нее многих топ-менеджеров, остался на комбинате. Именно в прежнем своем качестве.
– Клаус, значит, ничего кардинально не изменится?
– Иллюзий строить не нужно: легко нам в этом году не будет, это факт. Как известно, у нас на комбинате есть пять машин (три бумагоделательные, картоноделательная и сушильная машина, на которой производят сухую товарную целлюлозу). Все машины работают в штатном режиме. Скорость нашей 21-й (в общем реестре Группы Mondi, картоноделательная – Прим. ред.) машины немного снижена. Это связано с тем, что и спрос на картон в России в настоящее время снижен. Производители ждут появления альтернативных путей отправки картона на экспорт. И мы пока не знаем, что будет дальше.
– А каково общее падение по итогам четырех месяцев 2022 года?
– Сложно сказать, так как выручка осталась на том же уровне и постоянно колеблется валютный курс. В целом по комбинату снижение составляет семь-восемь процентов из-за ситуации с производством картона, о котором я уже сказал. Для нынешней ситуации, согласитесь, это не самое значительное. Хотя мы готовы к дальнейшим трудностям.
– В чем именно – поставках или продажах?
– И в том, и в другом. Плюс ситуация с транспортом.
– На каких направлениях продаж прежде всего скажутся изменения?
– Разная наша продукция направлялась на разные рынки. Значительная часть картона шла на экспорт, причем в основном – в Европу. С офисной и офсетной бумагой ситуация другая: в основном она продается в России и государствах СНГ. Из-за геополитической ситуации в мире экспорт в привычных направлениях сейчас невозможен, поэтому нам придется переориентироваться на Китай, Индию и другие страны, а также повышать долю нашего картона на рынках СНГ.
– Наверное, дело не столько в спросе, сколько в санкциях?
– Наверное, да.
– Вам приходится выстраивать новую логистику и искать новые ингредиенты. Каким образом это отражается на самом качестве продукции – что офисной, что офсетной, что картона?
– Никаким. Совсем никак не отражается. Я думаю, сейчас мы единственный целлюлозно-бумажный комбинат в России, чей ассортимент вообще не изменился с точки зрения качества.
– То есть эффекта «светогорской слоновой кости» нам ждать не приходится? (В связи с прекращением поставок в Россию отбеливателей из Европы главный конкурент Монди СЛПК на рынке офисной бумаги – АО «Светогорск» (Ленинградская область) – существенно снизил белизну своей самой ходовой марки SvetoCopy, назвав ее обновленный тон «цветом слоновой кости» – Прим. ред.)
– У нас такого нет.
– И не будет?
– В настоящее время я таких рисков не вижу.
– С начала апреля Лесной попечительский совет (FSC) приостановил сертификацию древесины и лесоматериалов из России. Как компания, которая работает с советом уже такое долгое время, будет заготавливать древесину после такого решения?
– Ровно так же, по тем же схемам и заготовительным цепочкам, которые были отстроены и налажены ранее. В этом смысле ничего не меняется. Мы ведь не просто деньги зарабатываем. Мы хотим, чтобы на наших лесозаготовительных участках все было правильно. Поэтому на самой цепочке заготовки и производства продукции уход FSC не отразится.
– Но их сертификат важен для выхода на внешние рынки.
– Как я уже сказал, офисную и офсетную бумагу мы не экспортируем. Главное, что мы продолжаем работать в лесу качественно и все те цепочки, которые раньше были сертифицированы, не меняются. Вот это нам очень важно.
– А в Китае и в Индии никакого сертификата не требуется?
– Этот вопрос мы сейчас изучаем.
Беседовал
Валерий ЧЕРНИЦЫН.
Постскриптум
Больше, чем просто бизнес. Роль Монди в жизни Коми трудно переоценить
Клаус Пеллер рассказал читателям в основном о производственных проблемах, но дипломатично ушел от вопроса, почему они, собственно, возникли. Мы попытаемся восполнить этот пробел.
Вначале – цитата из официального сообщения совета директоров Группы Монди от 4 мая: «С момента объявления 10 марта (о том, что компания проводит оценку всех возможных вариантов в отношении интересов Монди в России, включая формы юридического отделения российских предприятий – В.С.), оценив все варианты интересов Группы в России и признавая свои корпоративные ценности и ответственность перед заинтересованными сторонами, совет директоров принял решение продать российские активы Группы. Процесс продажи этих крупных активов является сложным с операционной и структурной точки зрения и осуществляется в постоянно меняющейся политической и правовой среде. Таким образом, нет уверенности о сроках совершения сделки, а также о ее структуре.
На сегодняшний день российские предприятия справлялись с ограничениями цепочки поставок. Тем не менее, ситуация продолжает быстро меняться, поэтому возможны перебои в производстве целлюлозно-бумажной продукции в дальнейшем. Все значимые капитальные вложения в проекты в России были приостановлены».
Вероятно, никому не нужно пояснять, с какими именно событиями связано такое решение. Группа Монди действительно оказалась в сложнейших клещах. Будучи классическим представителем европейских, и шире – транснациональных, бизнес-кругов, она, естественно, не может увернуться от торнадо санкций. Причем руководство Монди находится в Австрии – одной из самых «мягких» в этом смысле стран-санкционеров.
С другой стороны, за 20 лет своего владения Сыктывкарским ЛПК Монди вложила в него 1,5 миллиарда евро – сумма, беспрецедентная для российской целлюлозно-бумажной промышленности, но равно и для самой Группы. Невозможно с легкостью отречься от таких инвестиций. Которые никто из ответственных капиталистов не станет вкладывать просто так, в том числе – в экологические проекты. Последние, будучи свидетельством работы ради устойчивого развития регионов деятельности, позволяют с чистой совестью выходить на международные, в первую очередь на те же европейские, рынки.
Да, после 24 февраля все в республике были морально готовы к тому, что в отношениях с одной из крупнейших транснациональных компаний произойдут изменения. Но как же резко изменилось и другое, а именно: само отношение к Монди и в руководящем, и в рядовом народном сознании! Небрежно-понукающий тон вдруг сменился на заискивающий, едва ли не жалобный: мол, а как же наши социальные соглашения? Не окажутся ли они под угрозой?
Мы настолько привыкли, что крупные компании платят за содержание таких объектов (стадионы, спортшколы) и поддержку таких проектов (опять же чаще всего спортивных команд), которые не входят в круг их непосредственных интересов, что уже совершенно об этом не задумываемся. Сейчас не время и не место спорить о принципах содержания, например, европейских футбольных клубов, равно и российских. Обычно это добрая воля самого собственника того или иного бизнеса, пусть даже из другой страны, либо прямое госуказание государственной же компании. Но какое, допустим, дело австрийской компании до таких, мягко скажем, ограниченно популярных видов спорта, как хоккей с мячом или мини-футбол?..
Только сейчас, вероятно, когда над главным предприятием лесной отрасли республики разверзлась неопределенность его будущей судьбы, мы вдруг начинаем осознавать, насколько пустыми были все те кричалки о «распродаже нашего комбината австрийцам» в марте 2002 года. Но мы же помним: как только о сделке между Монди и держателями остававшихся условно свободными пакетов акций Сыктывкарского ЛПК было объявлено, поднялась откровенно популистская волна, которая хлестнула сразу по двум первым главам Коми – Юрию Спиридонову: «продал нас австрийцам!» (в этом было только 15 процентов правды – ровно такой пакет приобрел у правительства республики тогдашний «Франтшах», будущий «Нойзидлер») – и Владимиру Торлопову, который в этом случае вообще был «виноват» только в том, что к тому времени уже занял губернаторское кресло.
Но мы вправе задаться вопросом: кто сменит Монди в качестве собственника сыктывкарского комбината? Депутат Государственной Думы Олег Михайлов, например, призывает: вернуть предприятие в государственную собственность (но ему положено в соответствии с партийной линией).
Но в то, что нынешние собственники зарежут курицу, которую столько кормили и которая несет им золотые яйца, поверить очень трудно. В конце концов, существует много самых разных стран – Китай, например, Индия, Турция… Да вот взять хотя бы Южно-Африканскую Республику. Страна не то что хорошо знакомая Монди (в ЮАР у Группы – два ЦБК) – она ее родина. Почему бы в какой-нибудь из этих стран не обнаружиться компании, которая заинтересуется далеким, но очень прибыльным сыктывкарским комбинатом?
Так что история Монди в Республике Коми, вполне вероятно, далеко не закончена.
Виктор СЕМЕНОВ.
