Сегодня в стране много говорят о поддержке семей с детьми, пенсионеров, инвалидов – то есть тех, кому приходится труднее всего. Есть немало законов, по которым помощь таким людям предусмотрена. Но на деле получить ее очень проблематично…
История, о которой мы расскажем, произошла с семьей сыктывкарцев Нины и Максима Мишариных (имена и фамилии изменены по этическим соображениям — Ред.).
Нина и Максим приехали в Сыктывкар не от хорошей жизни — в родном селе не было работы. В городе оба трудоустроились, вопрос с жильем решили, но по-прежнему были прописаны в селе.
Прошлым летом их старшая дочь Лена поступила на бюджетной основе в вуз в большом городе. Радости родителей не было предела. Ведь учить ребенка на платной основе у них нет возможности. К тому же в семье подрастает и младшая дочка…
Удар судьбы
И все бы хорошо, но, к сожалению, подвело здоровье: в 37 лет Максим стал инвалидом. Мужчина перенес операцию на сердце и инсульт. Он больше не смог работать водителем. И устроился на крохотную зарплату. Плюс пенсия по инвалидности (третья группа).
Раньше отец получал за дочь небольшую доплату к пенсии, поскольку до 18 лет она считалась иждивенцем отца-пенсионера. Но как только Лене исполнилось 18, доплату сняли. Мишарины обратились в Пенсионный фонд, чтобы восстановить доплату: ведь дочь учиться очно, не имеет своих доходов кроме маленькой стипендии в 1750 рублей.
Отец предоставил справку с места учебы. Но этого оказалось недостаточно. Максиму предложили… доказать родство уже с совершеннолетней дочерью!
Дело осложнялось и вот чем. В городе у семьи регистрации нет, а в родном селе Максим был прописан в доме своих родителей, а жена с дочкой – у своих. Получается, у отца с дочерью разная прописка. Родители приготовили свидетельство о рождении Лены, свое свидетельство о браке. Но и этого мало — Максиму нужно было доказать, что именно он содержит дочь.
Бумажный марафон
— А кто же еще, если не родители? — возмущается Максим Юрьевич. — Дочь пока не замужем, ее семья — это мы. В Пенсионном сказали, что денежные переводы я должен оформлять либо через Почту России, либо через банк. И эти переводы должны быть отражены на официальном бланке, заверены печатью и подписью. А то, что деньги отправляла жена либо давала их дочери наличкой — мол, «слова».
До февраля нынешнего года Максим соблюдал рекомендации Пенсионного фонда: переводил деньги дочери и собирал чеки. Когда со всеми документами отправился в Пенсионный фонд, его не приняли, сказали – очередь по записи. Номерок дали на начало марта. В назначенный день мужчина пришел на прием, но специалист «из окошечка» осерчала: мол, почему он с районной пропиской сюда обращается?
Хотя при записи на прием претензий по прописке не было.
— Мне сказали, что я должен обратиться по месту прописки либо написать заявление, чтобы прислали в Сыктывкар мои документы из районного пенсионного отдела, — рассказывает Мишарин. — Я написал заявление, чтобы не ездить. А моя очередь отодвинулась на конец марта. Еще я узнал, что доплата (перерасчет) за прошлые месяцы производиться не будет. То есть эти деньги за семь месяцев для нас потеряны. Мол,
возобновят доплату только с апреля (доплата за иждивенца возобновляется с момента обращения в Пенсионный фонд). Но почему же мне этого не объяснили раньше, когда я обращался в первый раз в начале октября 2019 года?
«Цена вопроса»
В справке с места учебы указано, что Лена по приказу зачислена в вуз с 3 августа 2019 года, а с 1 сентября является студенткой.
— Я не понимаю, почему на основании этой справки не могут сделать перерасчет за прошлые месяцы? Этот вопрос я задавал специалисту, — продолжает Максим Юрьевич. — Она мне ответила: мол, если школа даст справку, что моя дочь являлась ученицей до 31 августа 2019 года, и я найду двух свидетелей для подтверждения этого, то сделают перерасчет. Естественно, школа такую справку не дает. Ведь после получения аттестата (а выдавали его в конце июня) ученик больше не ученик. Но почему справка с места учебы, где черным по белому написаны сроки зачисления и учебы, не может быть основанием для перерасчета?
Максим Мишарин не единственный, кому приходится переносить эти мытарства. Житель Максаковки Р. тоже столкнулся с подобной ситуацией. Мужчине пришлось приводить в Пенсионный фонд двух свидетелей, доказывая, что сын-студент живет у родителей, они его по-прежнему кормят и одевают.
Сейчас Максим Юрьевич ждет очередной аудиенции. Возможно, и на сей раз не хватит каких-то бумаг. Он даже опасается, что потребуют свидетелей из далекого города, где учится Лена.
За какие же деньги бьется инвалид, велика ли доплата за иждивенца? «Цена вопроса» — чуть больше тысячи рублей в месяц. Зато очередей, хлопот, справок и унижений — на миллион.
Екатерина ВАСИЛЬЕВА.
