В середине 1930-х годов в Автономной области Коми царило двоевластие. Официальную власть представляли председатель облисполкома Александр Липин и первый секретарь обкома ВКП(б) Алексей Семичев. Настоящим же хозяином огромного пространства, включавшего в себя территории современных городов Ухта, Сосногорск, Печора, Усинск, Инта, Воркута, районов Усть-Вымский, Княжпогостский, Троицко-Печорский, Усть-Цилемский, а также Ненецкого АО, был начальник Ухтпечлага Яков Мороз.
Все трое принимали активное участие в репрессиях и сами стали жертвами – в 1937-38 годах их приговорили к расстрелу. Но если имена Семичева и Липина практически забыты, то Мороз остался в истории как создатель огромного лагерного горнодобывающего комплекса, ставшего основой промышленности региона.
Яков Мороз.
Яков, сын Моисея
Будущий начальник Ухтпечлага родился в семье кустаря-кожевника Моисея Иоссема. Славянская фамилия Мороз была, вероятно, когда-то его партийной кличкой. Свою революционную деятельность 16-летний Яков начинал в партии «Поалей Цион», чья идеология представляла собой смесь марксизма и сионизма.
В годы гражданской войны часть «поалейционистов» включилась в борьбу с белогвардейцами, Яков Моисеевич был среди них. Более того, он вступил в Красную армию и большевистскую партию, а вскоре его, несмотря на низшее образование, приняли на работу следователем в ВЧК-ОГПУ и отправили в Баку.
В этой работе Мороз проявил себя, вопреки фамилии, человеком горячим. Причем настолько, что во время допроса вспылил и застрелил подозреваемого в контрреволюционной деятельности рабочего.
После этого случая в феврале 1929 года вспыльчивого чекиста за превышение полномочий приговорили к семи годам лишения свободы и, теперь уже в полном соответствии с фамилией, отправили в холодные края.
И заключенный, и начальник
Сотрудники правоохранительных органов любят повторять, что бывших чекистов не бывает. Видимо, исходя из этого принципа, осужденного Якова Мороза через полгода после вынесения приговора назначили на весьма высокий пост.
29 октября 1929 года он прибыл к устью реки Чибью, где неделей ранее высадились первые поселенцы, и издал приказ о его вступлении в должность начальника Ухтинской экспедиции Управления северных лагерей ОГПУ особого назначения (УСЕВЛОН). Именно с нее началось промышленное освоение Коми края.
Зэками, ссыльными, вольнонаемными и охранниками Яков Мороз командовал, сам будучи заключенным, до сентября 1931 года, пока Президиум ВЦИК не принял постановление о досрочном его освобождении и восстановлении в органах ОГПУ. Более того, по ходатайству наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе и главы НКВД Генриха Ягоды Якову Моисеевичу вернули партийный билет.
Мостил болота костями
К этому времени на базе Ухтинской экспедиции был создан Ухтинско-Печорский исправительно-трудовой лагерь. Яков Мороз стал первым и единственным начальником за всю его историю. Более того, в ноябре 1932 года в Москве было принято решение об организации Ухто-Печорского треста, призванного заниматься разведкой и добычей нефти, угля, радия, асфальтитов, а также железнодорожным и автодорожным строительством, развитием речного транспорта. Формально трест отвечал за производство, а Ухтпечлаг – за обеспечение рабочей силой. Командовал и тем, и другим все тот же Яков Мороз.
Но как же полуграмотный чекист справлялся с двойным руководством такими серьезными учреждениями? На этот счет есть два ответа.
Первый дает украинский сатирик Остап Вишня, попавший в Ухтпечлаг в 1933 году по ложному обвинению в покушении на крупного партийного деятеля. В очерке «Яков Моисеевич Мороз», подготовленном для сборника «5 лет борьбы за недра тайги и тундры», писатель характеризует своего начальника не только как руководителя с большим административным опытом и специальными знаниями, но и как большого психолога и знатока человеческой души. В качестве примера Вишня приводит такую начальственную резолюцию: «С N надо сделать человека! Переговорите с ним и доложите мне». Другой пример: одному загрустившему заключенному профессору геологии, дабы подбодрить его, Яков Моисеевич дал охотничье ружье, чтобы в свободное время он мог поохотиться на глухарей. Хотя давать зэкам оружие было категорически запрещено.
Совсем иначе выглядит Мороз в книге «Погружение во тьму» публициста и прозаика Олега Волкова, угодившего в Ухтпечлаг в 1936 году. По его словам, всесильный начальник заявлял, что ему не нужны ни машины, ни лошади: дайте побольше з/к – и он построит железную дорогу не только до Воркуты, а и через Северный полюс». Он был готов «мостить болота заключенными».
Возможно, и то, и другое правда. По воспоминаниям очевидцев, Мороза боготворили и ненавидели. Уважали за личный аскетизм и здравый смысл, при этом боялись и презирали.
Чекист-«террорист»
Однако заслуги Мороза не спасли его от ареста 21 августа 1938 года. А через пять дней собрание партийного актива лагеря одобрило приказ НКВД «О снятии с работы и предании суду бывшего начальника Ухт-печлага Я. М. Мороза». Ему вменили «преступную бесхозяйственность» и «пособничество врагам народа».
19 января 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР обвинила Якова Моисеевича в участии в контрреволюционной террористической организации и приговорила к высшей мере наказания. Через два дня его расстреляли.
С его уходом был расформирован и Ухтпечлаг, но не сама система ГУЛАГа в регионе.
Игорь БОБРАКОВ.
