В верхней части села Корткерос стоит обветшавший, вросший в землю до уровня окон дом, построенный в 1888 году. В нем и сегодня живет Александра Николаевна Изъюрова, двоюродная сестра Василия Изъюрова — первого коми инженера.
Все течет
В последние десятилетия сотни тысяч молодых россиян в поисках лучшей доли уехали за границу. В американской Силиконовой долине, задающей вектор технического развития современного мира, россияне сегодня составляют весьма значительную и влиятельную часть. Немало наших инженеров и ученых осели также в Европе, Азии, Австралии.
Если хотя бы малая часть уехавших программистов, ученых, инженеров последовала примеру Василия Изъюрова и вернулась домой, российская экономика, которая существует за счет продажи сырья, могла бы стать конкурентоспособной. А это значит, что наша страна не очутилась бы в кризисном тупике. В современном мире инновационные технологии ценятся больше, чем углеводороды. «Серое вещество» гораздо дороже «черного золота». И в отличие от нефти оно никогда не обесценивается.
Но чтобы вернуть этих специалистов с хорошими мозгами, мало обеспечить им такие же условия работы, как в Америке. Нужно относиться к ним как к величайшей ценности. А мы что имеем — не храним, но и потеряв — не плачем. Вот и о первом коми инженере даже на его малой родине сегодня практически никто не помнит.
Русский американец
Василий Изъюров родился 130 лет назад, 7 января 1885 года.
Отец Василия содержал земскую станцию и был в Корткеросе волостным старшиной. В доме Изъюровых имелась библиотека, и мальчик с детства пристрастился к чтению. Школьный курс он прошел с блеском. Окончив с отличием Усть-Сысольское городское училище, Василий сдал экзамены на учителя и затем преподавал в сельских школах.
А в 1907 году молодой человек решил круто изменить судьбу и уехал во Владивосток. Там он нанялся кочегаром на пароход «Питтсбург» и на нем переплыл Тихий океан. Оказавшись в Сиэтле, бывший коми учитель не чурался никакой работы. Три года Василий работал землекопом, затем поступил слесарем на железную дорогу.
Однако по жизни вела его отнюдь не американская мечта — заработать миллион. Бедный слесарь копил деньги для дальнейшей учебы. Собрав нужную сумму, Василий Александрович поступил в университет, который он окончил в 1914 году.
Сразу после вуза его приняли на работу в американскую железнодорожную компанию. Но проработал он здесь ровно столько, чтобы стать настоящим практиком железнодорожного дела. И в 1916 году Изъюров возвращается на Родину. Его знания и опыт очень пригодились на московском заводе «Динамо», а затем на харьковском электромеханическом заводе, где собирали моторы для трамваев. Здесь «русский американец» быстро занял место проектного инженера завода.
Батька Махно смотрит в окно
В 1921 году, когда к власти в Харькове пришли большевики, Василия Иъюрова арестовали по делу Петра Рыбина — личного секретаря Нестора Махно.
У махновца Рыбина и выходца из Коми края Изъюрова, как выяснилось, были схожие биографии.
Рабочий-металлист Рыбин после Первой русской революции эмигрировал в Америку, работал на заводах Детройта. В начале революции 1917 года он возвратился в Россию. По предложению большевиков популярный среди рабочих Рыбин возглавил союз металлистов Харькова.
Но позже рабочий вожак примкнул к анархистам, стал одним из лидеров «народной армии» Нестора Махно. ЧК схватило Рыбина в тот момент, когда он тайно приехал в Харьков. Вместе с ним был арестован и Василий Изъюров.
Возможно, между инженером и рабочим-металлистом и в самом деле были дружеские отношения, замешанные на общем американском прошлом. Но в судебном деле, заведенном в ЧК на Василия Александровича, говорится, что Изъюров являлся «агентом Махно, получал вознаграждение продуктами и деньгами от Петра Рыбина. В момент отступления Красной армии Изъюров стрелял в отступавших красноармейцев».
Никаких доказательств этих обвинений в деле нет. Правда, ЧК в таких случаях обходилась и без доказательств, напирая в приговоре на «революционную целесообразность».
Однако в случае с Изъюровым соратники железного Феликса проявили необъяснимую мягкость: Рыбина почти сразу же расстреляли, а инженера отпустили восвояси. Он продолжил работать на электромеханическом заводе и уже в 1924 году принял активное участие в создании первых советских электровозов.
Письмо из Бутырки
В 1925 году Изъюров едет в Австрию и Германию, изучает там опыт строительства электровозов. А в 1931 году он вновь отправился в США, где полным ходом шла электрификация дорог. Передовой заокеанский опыт коми инженер пытался внедрить на Родине.
Однако 11 марта 1933 года Василия Александровича снова арестовали, обвинив во вредительстве и в связях с Махно. В московской квартире Изъюрова провели обыск, изъяли все деловые бумаги инженера, а его самого заключили в Бутырскую тюрьму.
16 мая Изъюров написал письмо на имя начальника ОГПУ: «Вот уже третий месяц, как следователь высказывает недоверие к показаниям и обвиняет меня во вредительстве и контрреволюции на Украине. Я решил вам искренне написать следующее. В своих предыдущих показаниях я высказал все, что можно считать преступлением. Причем я исходил из правила — лучше наговорить на себя, чем не договорить по забывчивости…»
В постановлении по делу члены коллегии ОГПУ написали: «Вину свою признал. Но затем от признания вины отказался. Свидетели по делу не допрашивались. Других доказательств его вины не имеется. Дело прекратить за недоказанностью обвинения».
Шел 1933 год. Маховик террора еще не набрал тех оборотов, которые спустя четыре года сгребли в лагеря миллионы людей. К тому же начавшаяся индустриализация нуждалась в таких инженерах, как Изъюров. И «русский американец» продолжил работу.
Умер Василий Александрович в Москве в 1971 году. Его сын Василий отыскал дело отца в архивах ОГПУ. Благодаря Василию Васильевичу я также смог ознакомиться с материалами этого дела.
Александр ПАНЮКОВ, историк.
