Эта невеселая история началась почти десять лет назад. Владимир Григорьевич Попов (имена и фамилии действующих лиц по этическим соображениям изменены) получил в наследство трехкомнатную благоустроенную квартиру в теплом южном городе. Попову отошла основная часть — 5/6 квартиры, а 1/6 была завещана другому родственнику.
Вскоре Владимир Григорьевич решил продать свою долю. Но для этого надо было ехать в далекий южный город, чтобы изучить цены на местном рынке недвижимости, общаться с возможными покупателями. Попов, много лет проработавший на шахтах Воркуты, этого сделать не мог, у него были проблемы со здоровьем. Однажды он встретил своего старого знакомого – Василия Редькина, имевшего некоторый опыт риелторской работы. Тот и вызвался подсобить.
Бывший шахтер Владимир Попов, простой работяга, не искушенный в юридических вопросах, в сентябре 2009 года выдал Редькину доверенность на право продажи квартирной доли. Предполагалось, что Редькин для совершения сделки отправится в южный город.
Причем господин Редькин подписал документы как частное лицо. Попов не придал значения и такой важной детали, как то, что доверенность он выдал сроком на три года с правом передоверия, а риелтору отдал подлинники документов.
Лишь позже он поймет, что совершил роковую ошибку.
Шло время, но дело с продажей не двигалось. Иногда Попов звонил Редькину, тот кормил его обещаниями, а потом и вовсе перестал отвечать на звонки.
Раз, два — продано!
Раньше, пока родственники были живы, в далекий южный город Владимир Попов с семьей приезжал в отпуск. Квартира была кооперативная, и все жильцы дома отлично знали друг друга.
В марте 2011-го Поповым позвонила соседка по дому, и в разговоре Владимир Григорьевич случайно узнал, что его квартира… давно продана! Причем случилось это в том же 2009 году.
Узнав, что его банально «кинули», Владимир Григорьевич тяжело заболел. Поехать, чтобы разобраться на месте, он не мог, однако написал заявление в правоохранительные органы.
— Сначала нам приходили отписки, — рассказывает его жена Нина Сергеевна. — Мол, в возбуждении уголовного дела отказано. То есть откровенно «тянули резину».
Попов попытался оспорить в судебном порядке договор купли-продажи, но в 2013 году суд ему отказал. Ведь сделка была официально зарегистрирована.
Слишком поздно
Выяснилось, что квартиру продал не Редькин. Он почти сразу передал документы другому лицу — Андрею Борисову (доверенность-то была выдана с правом передоверия). По закону риелтор Редькин в таком случае обязан был уведомить своего доверителя Попова о том, что он передает документы другому, но не сделал этого. А когда несчастный владелец квартиры об этом узнал, было уже поздно — прошел срок давности.
Постоянные стрессы привели Владимира Попова к тому, что у него обострились стенокардия, диабет и другие болезни. Он стал инвалидом, почти не выходил из дому, а потом и вовсе слег, часто попадал на больничную койку. Ему требовался постоянный уход.
— Надо было бегать по судам, консультироваться с юристами, платить им, собирать документы, — говорит его супруга Нина Сергеевна. — Но мне приходилось разрываться между работой и больным мужем.
Судя по договору купли-продажи, Борисов получил за 5/6 хорошей благоустроенной квартиры… всего 350 тысяч. Понятно, что сумма эта до смешного мала — жилье стоило гораздо дороже.
Сколько реально он получил, какую сумму присвоил, а какую, вероятно, отдал Редькину — остается тайной. Сам владелец наследства так ничего и не узнал.
Не получил ни копейки
Время с 2011 года для семьи Поповых прошло в многочисленных судах и спорах. И все же удалось доказать, что Борисов, прикарманивший деньги за квартиру, виновен: приговором Сыктывкарского суда в сентябре 2013 года он был осужден по ст. 160 («Присвоение или растрата»). Борисов получил реальный срок — год лишения свободы, который и отбыл в местах не столь отдаленных.
Чтобы вернуть деньги за жилье, Попов подал иск против Редькина. Ведь доверенность была выдана именно ему. Суд был заочным (ответчик на него не явился). Судья вынес решение взыскать с недобросовестного риелтора 350 тысяч в пользу старого шахтера. Однако Редькин это решение оспорил, после чего суд отозвал исполлисты, дело затянулось, а в итоге истец не получил ни копейки.
— Когда осудили Борисова, то в рамках уголовного дела мы могли бы сразу подать иск о возмещении денег. Но мы об этом не знали, нас никто вовремя не проконсультировал, — рассказала Нина Сергеевна. — Когда хватились, было уже поздно. Ведь опыта участия в таких делах у нас нет, в отличие от тех, кто регулярно прокручивает мошеннические схемы.
Месть аферистов
Владимир Григорьевич Попов умер в феврале 2016 года, будучи человеком еще не старым — 63 года. Полученная по наследству квартира принесла ему только суды, хлопоты, разочарования и болезни.
Когда жена пошла закрывать счет покойного мужа, выяснилось, что он заблокирован. Оказалось, что «обиженный» Редькин подал иск против Попова: мол, риелтор потратился, пытаясь продать жилье – и теперь требует возместить «расходы».
Впрочем, и на этом история не закончилась.
Уже после смерти мужа Нина Сергеевна получила иск от «пострадавшего» Борисова (к тому времени он уже отсидел), который тоже «потратился» при продаже жилья. Борисов потребовал от вдовы аж 40 тысяч рублей.
Суд, правда, его аппетиты урезал и присудил взыскать с вдовы лишь 6 тысяч.
— Мои близкие уговаривали меня плюнуть на все, успокоиться, — говорит вдова. — Но пусть моя горькая история послужит кому-то уроком. Внимательно читайте все документы, не доверяйте случайным людям, а лучше самостоятельно занимайтесь подобными вопросами.
Людмила КУДРЯШОВА.
