Было время, когда сахар и водка отпускались по талонам, шахтеры стучали касками перед Белым домом в Москве, а деньги в Коми по распоряжению Президента привозили в мешках на самолете. Сегодня многим в это трудно поверить. Но есть человек, который знает об этом не понаслышке — бывший Председатель Совмина республики Вячеслав Худяев. 6 марта ему исполнится 70 лет, и накануне юбилея он согласился вспомнить о некоторых событиях той бурной эпохи.
Вячеслав Худяев, Борис Ельцин и Юрий Спиридонов.
На заднем плане — академик Михаил Рощевский и депутат Револьт Пименов.
Вячеслав Худяев начинал свой трудовой путь в Ухте, куда приехал после окончания Ленинградского инженерно-строительного института. Молодому специалисту сразу же доверили цех и 240 человек в подчинение. Через некоторое время он возглавил керамзитобетонный завод, затем стал директором комбината «Главкомигазнефтестрой». В его директорском шкафу всегда стояли рабочие сапоги — Худяев не любил торчать в кабинете, чаще носился по цехам. Толковый специалист, к тому же национальный кадр, примерный семьянин, член партии — конечно, на него обратили внимание. В 1976 году Худяева позвали на партийную работу в Сыктывкар.
— Поехали к первому секретарю обкома Ивану Павловичу Морозову, — вспоминает Вячеслав Иванович. — Никогда раньше я не был в таких высоких кабинетах. Разумеется, волновался, аж коленки дрожали. Какой я партийный работник, я — хозяйственник, говорю. «Ничего, — ответил Морозов, — научишься». Мне было 30 лет. В Ухте уже все отлажено: работа, квартира, двое детей. Но надо так надо!
В 1987-м Иван Морозов ушел в отставку. Его место занял Владимир Мельников, который в свою очередь порекомендовал Худяева на должность Предсовмина Коми.
От госплана до хаоса
Свою работу на этом посту Худяев делит на периоды: советский, период забастовок и демонстраций и постсоветский.
— В советский период все было размеренно, строгая дисциплина, госплан. Конечно, товаров не хватало, приходилось ездить выбивать фонды на мясо, молоко, крупы и т.д. Однако по тем меркам мы жили не хуже, чем другие регионы. И я не помню случая, чтобы в то время не был выполнен, например, план по вводу жилья. Таких объемов строительства, как в мой период, республика, наверное, уже никогда не достигнет. Мы сдавали в среднем по 700 тысяч квадратных метров жилья в год. А в рекордный год – 840 тысяч.
— Как вам это удавалось?
— Были строгий конт-роль и ответственность. Мы поставили задачу вводить в год один квадратный метр на человека. Население республики составляло тогда 1 млн 200 тысяч. То есть мы достигли уровня – 0,7 кв. м на человека. По России этот показатель был — 0,3. Кроме того, строительная отрасль была тогда очень сильной, были прекрасные руководители, которых я всех знал в лицо.
— А с кем из известных политиков вам доводилось общаться?
— Силаев, Рыжков, Черномырдин (он меня все Худяковым звал), Павлов, Бурбулис, Шохин, Гайдар… Раза три был у Ельцина. Причем в первый раз по весьма интересному поводу: нашим предприятиям не хватало налички. Лето на носу, все собираются в отпуска. Пришлось ехать в Москву. Ельцин сказал: «вопросов нет», и через день-два мы встречали самолет из Перми с мешками купюр.
— Лихо! Нынешним финансистам такое и не снилось.
— Еще вспоминаю встречу с Юрием Лужковым. Мы задумали строить здание представительства в Москве, но нам долго не согласовывали выбор земли. Звоню Кочурину (представителю республики при Президенте РФ — Ред.), тот собрал на прием к мэру человек 15. «Чего вы такую толпу привели?» — спрашивает Лужков. Да вот, говорим, в тупик зашли, не хотят ваши подчиненные нас понять. Тот берет нашу бумагу, пишет «Утверждаю» и пускает по кругу. Так в кабинете все, кому надо, подписи и поставили.
…Когда пришел Горбачев, началась никому не нужная болтовня, митинги. Мотаешься то в Москву, то к забастовщикам, сидишь с ними до 3-4 часов ночи, работать некогда. Раньше была фондовая дисциплина, а теперь вакуум. Фондов нет или есть, но никто не собирается по ним тебе ничего отгружать и отоваривать, и рынок еще не организован. Хорошо, нам удалось уговорить Ивана Степановича Силаева выделить квоту на нефть. Мы закупали ее у «Коминефти», продавали за границу и покупали продукты и товары первой необходимости. За счет этого и выжили.
— Я помню жизнь по талонам…
— Их, кстати, меня попросили ввести председатели горисполкомов. Ведь наши продукты стали вывозить автобусами. Койгородок, Прилузье, Сысола просто заорали: «Вячеслав Иванович, у нас вывозят все в Киров, Архангельск, Марий Эл…». Мы вынуждены были ввести талоны. А потом оказалось, что у каждого из нас желудок вырос на треть. До талонов мы съедали сахара 55 тысяч тонн, а теперь почти 75. Муки потребляли в год 120 тысяч тонн, а стали 150-160.
— Люди стали брать впрок.
— Да, у каждого дома стоял мешок муки, мешок сахара, крупы. Водки мы потребляли раньше примерно по 12-14 литров на человека в год, а стали 16-18. Дали талоны, как же не отоварить?! Когда началась борьба с алкоголем (я всегда шучу, что алкоголь победил), позакрывали заводы, не стало хватать водки. помню, пришел ко мне на прием Николай Кабанов и предложил ввести водочную линию на Сыктывкарском ЛВЗ. Я сказал: пиши заявку на кредит, но уговор – первую бутылку с конвейера сниму я (смеется). Все получилось, и первое время у нас была шикарная водка.
«Не так считали»
— Вам довелось участвовать в первых демократических выборах.
— Демократия — это хорошо. Минус в том, что на трибуну стали прорываться горлопаны. Помните, как говорил Бисмарк? Больше всего врут после рыбалки, после охоты и во время выборов.
— В 1994 году выборы на пост главы республики вы проиграли.
— Правду об этом периоде напишут историки. Меня попросили участвовать в этих выборах, а я, если честно, хотел снять свою кандидатуру. «Люди, коренное население, тебя не поймут», — сказали мне. И во всех сельских районах, напомню, я выиграл. Пост Предсовмина после выборов тут же ликвидировали.
— Тяжело переживали?
— Разумеется. «Ты не проиграл, не так считали», — говорили мне.
— В 2001 году история повторилась: «не так считали» уже голоса вашего бывшего конкурента.
— Люди голосовали не за Торлопова, а против Спиридонова. Де Голь говорил: «Франция устала от меня». Так и у нас: народ устал от Юрия Алексеевича.
— Что делали после проигрыша?
— Отдыхал. У меня накопилось почти 140 дней отпуска. Занимался дачей, ходил в лес.
— Были предложения уехать?
— Да, но я в Коми родился и хочу жить здесь. Звонил Чубайс: «Тебе помочь?». Я ответил: «Нет, сам разберусь». Ну, а потом мы встретились со Спиридоновым, и он предложил мне на выбор несколько должностей. Я выбрал Дорожный департамент и быстро вошел в курс дела. За 8 лет мы ввели 1235 км автомобильных дорог! Каждый пятый километр существующих сегодня дорог построен с моим участием. Плюс 83 моста. Таких темпов строительства в Коми никогда не было и уже, наверное, не будет. У нас не хватало денег, но были люди, которые умели работать. Тот же Шаров Михаил Афанасьевич, Савинкин Валерий Александрович, Кирушев Аркадий Иванович, Худяев Владимир Иванович и другие. А вот что построено после меня: 2005 год — 14 км, 2006-й — 12 км, 2007-й — 18 км, 2008-й — 53 км, 2010 год — 0… Всего 312 км за 13 лет! Мы посчитали: для того, чтобы мало-мальски обеспечить республику дорогами, необходимо 9 тысяч километров. когда я уходил, было шесть тысяч, не хватало трех. Я сам иногда удивляюсь: как мы могли и почему сейчас не получается?
Одна из последних моих встреч с Гайзером была как раз на тему дорог. Я говорил об опыте скандинавских стран и Канады. Там содержанием дорог занимается государственное унитарное предприятие, которое сидит на смете, где все прописано: сколько на ремонт, на технику, на зарплату. Прибыли нет, платят только социальный налог… Но меня не услышали. Дорожную отрасль почти всю продали. Сначала Самойлову, а тот — Ромаданову…
Отмоемся ли от грязи?
— 19 сентября прошлого года, когда стало известно об арестах так называемой ОПГ, что вы испытали?
— Мне было очень больно! Я думал: как же республика отмоется от этой грязи и отмоется ли вообще? Я знал, что они воруют (все знали!), но я не представлял масштабов! Удивляет и то, почему молчали наши правоохранительные органы.
— За что вы переживаете сегодня больше всего?
— Сегодня все сразу хотят получать большие деньги. Получать – а не зарабатывать! Людей отучили работать. А власть способствовала этому, закрыв, к примеру, профтехучилища. Что такое «оптимизация» — я до сих пор не могу понять! Сократили койко-места, закрыли больницы, 150 малокомплектных школ. Говорят – затратно. Как это — затратно готовить кадры? Надо же думать не только о сегодняшнем дне, но заглядывать лет на 10-20 вперед. Приезжаю на село, и глава жалуется: у меня нет сантехника, электрика, печника, что делать? Надо готовить кадры, с самого низа и до верха.
К сожалению, не удалось обеспечить снос бараков. Был где-то миллион квадратных метров аварийного жилья, прошло лет 20, жилье стареет, поэтому та же цифра примерно и осталась. Не успел я достроить три тысячи километров дорог. Не успел укрепить материально-техническую базу культуры, в первую очередь на селе…
— Сегодня вас узнают на улицах?
— Да, до сих пор люди подходят, здороваются, спрашивают мое мнение о разных событиях.
— А как погода в доме?
— Тут все в порядке. 6 марта соберу друзей на свой юбилей. Через два года будем отмечать с Валентиной Ивановной золотую свадьбу. У нас уже четыре внука… Жизнь продолжается!
Беседовала Лиля ВОВК.
