«Поп с рубанком»
Бунт сына против отца, многократно описанный в художественной и научной литературе, сопровождал род Шаламовых на протяжении, как минимум, двух поколений. Тихон Шаламов, сын священника древнего села Вотча о. Николая, в юности покинул родительский дом и никогда в него не возвращался. Считая отца пьяницей, Тихон Николаевич стал абсолютным трезвенником, принял священнический сан, но считал необходимым полное обновление традиционной православной церкви.
В свою очередь сын о. Тихона Варлам Шаламов вообще порвал с религией, поверил большевикам, примкнул на какое-то время к троцкистам, прошел через ад ГУЛАГа, шестнадцать лет провел на Колыме, о чем поведал в своих знаменитых «Колымских рассказах». О своих непростых взаимоотношениях с отцом он рассказал в книге воспоминаний «Четвертая Вологда».
От зырян к эскимосам
Тихон Шаламов был старшим в семье о. Николая. Он родился в Вотче 5 августа 1868 года. Две его сестры вышли замуж за священников, третья стала в родном селе народной учительницей. В Вотче остался и младший брат Прокопий, который, как было сказано в прошлом номере «Трибуны», сменил отца на должности приходского священника церкви Рождества Пресвятой Богородицы.
Следуя семейной традиции, Тихон Николаевич поступил в Вологодскую духовную семинарию, чья библиотека считалась самым крупным книгохранилищем Российского Севера и куда к концу XIX века проникли демократические идеи. Кумиром бурсака Шаламова стал воспевающий народную долю поэт Некрасов.
После окончания семинарии судьба забросила молодого священника в такую даль и глушь, после которой даже захолустная Вотча может показаться окрестностями Москвы или Петербурга. По представлению епископа Аляскинского и Алеутского Николая (Зиорова), ранее служившего инспектором Вологодской семинарии, Тихона Шаламова отправили миссионером на американский остров Кадьяк, расположенный у южного побережья Аляски. На этом острове проживало и проживает эскимосское племя инуитов. Многие его представители были крещены в православии, когда Кадьяк, как и вся Аляска, принадлежал России.
Прежде чем отправиться в столь дальнее путешествие, Тихон Николаевич, как и полагается священнику, женился. Его избранницей стала выпускница женской Мариинской гимназии и педагогических курсов при ней Надежда Воробьева. Она станет матерью Варлама Шаламова, но это произойдет через полтора десятилетия после свадьбы.
Трезвость по-аляскински
Тихон Николаевич добирался до места службы кружным путем – через Атлантический океан, Нью-Йорк, Сан-Франциско, где находилась кафедра епархии, и оттуда уже на Кадьяк. Беременную жену он взять в столь трудное путешествие не смог, и она прибыла с ребенком лишь на следующий год с новой партией миссионеров. К этому времени Тихон Шаламов был рукоположен в сан священника и назначен на место при Кадьякской Воскресенской церкви.
О деятельности молодого миссионера свидетельствуют регулярные отчеты, публиковавшиеся в «Американском православном вестнике». В них он писал о миссионерских походах по дальним селениям, когда ему приходилось идти до 50 км медвежьими тропами, увязая в болотах, о конкурентах (миссионерах-иезуитах). Критиковал о. Тихон американские власти за то, что Аляска быстро расхищается и беднеет, а «жизнь коренных жителей прямо никнет».
Но более всего Тихона Николаевича беспокоило пристрастие местного населения к зеленому змию. «Губительному пороку пьянства преданы все селения, – писал он в одном из отчетов. – Пьют своего изделия водку и пиво не только мужчины, но и женщины и девушки, не только отцы, но и матери семейств».
Для борьбы с этим пороком о. Тихон в 1902 году открыл на Аляске «Общество трезвости имени Святителя Тихона и Марии Египетской» и стал его председателем. Каждый его член брал обязательство не только самому не пить ни капли, но и другим не предлагать. Действовал священник методом убеждения и отвлечения от пагубного пристрастия. Например, накануне Нового года он собирал людей в школе, где была поставлена святочная елка, и устраивал там детский театр. Хор школьников исполнял русские песенки, дети декламировали стихотворения русских поэтов. Поначалу народ роптал, но в конце концов Тихон Шаламов склонил православных туземцев на свою сторону.
Щеголь в рясе
После 12 лет миссионерства в Америке Тихон Николаевич вернулся в Вологду и в 1906 году стал штатным священником кафедрального Софийского собора.
Как отметил позже его сын Варлам Шаламов, родившийся в 1907 году, поведение о. Тихона повергало вологжан в шок. Он любил одеваться по последней моде. В его гардеробе были «шелковые рясы самого модного и дорогого покроя», «серая шляпа, вроде котелка, самого дорогого качества» и «щегольские полусапожки с резинкой, тщательно начищенные». И он всегда коротко стригся.
Кроме того, Тихон Николаевич любил устраивать знаменитый на всю Вологду «спектакль»: на глазах зевак во дворе своего дома, расположенного в самом центре города, брал рубанок и приступал к самым сложным столярным работам, в частности, изготовлению лодки. По всему городу заговорили о «попе с рубанком», что было по тем временам чем-то из ряда вон выходящим.
Ну а внутри дома в большой гостиной о. Тихон устроил своеобразный музей из сувениров, привезенных из Америки – индейских стрел, алеутских топоров, масок шаманов, моржового клыка и т.д.
При этом Тихон Николаевич был активным общественным деятелем. Он сдружился с вологодскими политическими ссыльными, принимал участие в митингах в Народном доме, где тон задавали эсеры, участвовал в деятельности Вологодского общества изучения Северного края (ВОИСК). И здесь он познакомился и подружился со своим земляком, будущей звездой мировой социологии Питиримом Сорокиным.
Питирим Александрович жил в то время в Петербурге, учился в университете, но активно сотрудничал с ВОИСКом. «Силу освобождения России отец увидел в эсерах – в Питириме Сорокине, земляке и любимом герое отца…» – написал позже в своей автобиографической книге Варлам Шаламов.
Слепой реформатор
Революционные вихри 1917 года не миновали Русскую православную церковь. Уже 7 марта в Петрограде был учрежден Всероссийский союз православного демократического духовенства и мирян, а спустя пять лет в России зарождается обновленческая организация «Живая церковь», ставящая своей целью широкие реформы церковной жизни. Фактически «обновленцы» вели РПЦ к расколу, а потому большевики на первых порах их поддерживали. Однако среди «живоцерковников» были и те, кто совершенно искренне полагал, что без обновления церковь не сможет выполнять те задачи, которые на нее возложены. Среди таких людей оказался и Тихон Шаламов, ставший одним из идеологов «обновленчества».
Например, он предлагал руководствоваться при назначении на должности православных епископов и клириков выборным началом. При этом правом избираться епископами наряду с представителями монашества должно пользоваться белое духовенство. Церковные богослужения должны вестись не на старославянском языке, во многом не понятном для значительной массы верующих, а на русском. Сама проповедь священника должна выражаться в форме свободного церковного ораторства под личной ответственностью каждого проповедника.
К этому времени у Тихона Николаевича развилась катаракта, и он полностью ослеп. В какой-то степени это стало для него благом: он не видел и не читал отвратительные заметки в вологодских газетах о его просветительской деятельности – «Поп у книги», «Поп в советском учреждении». Однако слепота не мешала ему участвовать в диспутах на антирелигиозные темы, выступать с докладами и проповедями.
До отъезда в 1924 году в Москву Варлам Шаламов служил своему отцу поводырем, водил на общественные мероприятия и, когда о. Тихон собирался выступить, подводил к трибуне. Сын восхищался его гражданским мужеством, но при этом «отрекся» от него еще в юном возрасте, о чем сам признался в «Четвертой Вологде»: «Я буду жить прямо противоположно твоему совету. Ты верил в бога – я в него верить не буду, давно не верю и никогда не научусь. Ты веришь в успех, в карьеру – я карьеру делать не буду – безымянным умру где-нибудь в Восточной Сибири. Ты ненавидел стихи – я их буду любить».
Тихон Николаевич умер 3 марта 1933 года от воспаления легких. Его сын Варлам к тому времени уже пережил свой первый лагерный срок за участие в «левой оппозиции», но успел приехать на похороны. И мать рассказала ему, что в последние годы они жили в полной нищете, слепой отец вынужден был разрубить на куски полученный им за службу на Кадьяке золотой крест, чтобы получить за него деньги в магазине Торгсина (организации, занимающейся обменом разного рода ценностей на продукты питания). Позже эту историю Варлам Тихонович опишет в рассказе «Крест».
Как бы ни отрекался Варлам Шаламов от своего родителя, но мужество, стойкость, силу духа и свободолюбивый характер писатель-атеист перенял от своего отца-священника.
Игорь БОБРАКОВ.
Фото автора и из открытых источников в интернете.
