Четыре года назад «Трибуна» писала о жителе сысольского села Вотча Александре Молчанове, обвиненном в похищении из больницы новорожденного внука. Недавно эта история получила неожиданное и страшное продолжение…
Александр Молчанов с внуком. Когда был сделан этот кадр, казалось,
что семейная драма закончилась «хеппи-эндом»… (снимок из архива редакции)
Соломоново решение
Но сначала напомним о том, что предшествовало «похищению» мальчика.
Дочь Александра — Екатерина, — имеющая серьезное психическое заболевание, в 2010 году родила ребенка. А вскоре после этого женщину признали недееспособной и ограничили в правах на воспитание малыша.
Ее отец Александр Молчанов обратился в органы опеки и попросил назначить его опекуном внука. Однако получил отказ. Основания для отказа, по мнению Молчанова, были весьма шаткие — органы опеки признали его дом непригодным для жизни малыша, поскольку, как и большинство сельских домов, он отапливался печкой и не имел (в понимании горожан) всех элементов благоустройства. Самого же деда посчитали слишком старым для опекунства. Хотя в тот момент Александру Молчанову было всего пятьдесят с хвостиком, он чувствовал себя крепким и здоровым мужиком, каковым, впрочем, остается и сегодня. Ребенка изъяли из семьи и увезли в детское отделение Сысольской центральной районной больницы. А чуть позже фотография Тимоши появилась на сайте, где брошенным детям подыскивали новых родителей.
Похищение, которого не было
Александр Молчанов начал судебную тяжбу с органами опеки. Но не смог спокойно дожидаться судебного решения.
Его личная драма в тот момент развивалась на фоне грандиозного скандала между Россией и США. Именно тогда в прессе появились шокирующие данные об усыновленных российских детях, убитых приемными родителями за океаном. Особенно поразил Молчанова рассказ о русском мальчике Артеме Савельеве, которого американка сначала усыновила, а потом, когда он ей надоел, просто посадила паренька в самолет и отправила одного, без сопровождающих, обратно в Россию.
Эти жуткие истории сильно повлияли на Александра. Он испугался, что его родного внука Тимошу тоже могут «продать» в Америку.
Но главное все же в другом — малыш в тот момент сильно приболел. Ребенка отправили в детскую республиканскую больницу в Сыктывкар. Молчанов стал уговаривать врачей разрешить ему остаться в больнице ухаживать за внуком.
Хотя, конечно, это был нонсенс — деревенского мужика пустили в палату, где лежали женщины с детьми. Они и учили Александра Анатольевича, как кормить, качать и пеленать внука. Делать все это мужскими руками, больше привыкшими к пиле, топору и лопате, было непросто. Но Молчанов быстро освоил эту «науку». А когда маленький человечек выздоровел, дед выписался и уехал с младенцем домой.
А вскоре в Вотчу нагрянул полицейский в сопровождении специалистов опеки. Родному дедушке «светил» реальный срок за похищение внука.
Здравый смысл
Но желание деда воспитывать родного человека, а также вмешательство «Трибуны», посвятившей этой истории несколько публикаций, да и просто здравый смысл все-таки взяли верх: Тимофей остался воспитываться в семье Александра Молчанова. Сложную юридическую коллизию судьям, специалистам социальных служб и самому деду удалось разрешить при помощи довольно сложного компромисса.
Дело в том, что маму Тимофея суд только ограничил, но не лишил прав на ребенка. И Александру Молчанову, поскольку внука под опеку ему не отдавали, посоветовали добиваться восстановления прав дочери на ребенка. Он обратился в инстанции, признавшие Екатерину недееспособной, с заявлением о том, что после рождения ребенка поведение женщины изменилось, она стала все свое время уделять малышу, прекратила беспричинно уходить из дому и скитаться неизвестно где.
Женщину, по заявлению отца, вновь признали дееспособной, ей вернули малыша, воспитанием и содержанием которого занялся, конечно же, дедушка.
Казалось бы, все закончилось хорошо. Но на минувшей неделе Александр Молчанов вновь оказался в нашей редакции — в его семье стряслась новая беда!
«Добрый Вова»
Оказывается, Екатерина вновь стала исчезать из родного села. Александр Молчанов в общем-то был готов к такому повороту событий. Ведь, добиваясь восстановления дееспособности дочери, он думал лишь о том, чтобы вернуть в семью внука.
Но во время одного из своих неожиданных исчезновений молодая женщина уехала в Сыктывкар, где и осталась.
— Главная беда, вызванная заболеванием, проявляется в том, что Катя чрезмерно доверчива к людям, она не может ориентироваться среди окружающих. Эта ее особенность сразу бросается в глаза. И большинство людей с пониманием относится к такому ее поведению. Но нашлись те, кто решил использовать по сути беспомощного человека в корыстных целях, — рассказывает Александр Анатольевич.
Екатерина, как выяснилось, приехала в столицу Коми «на работу». Устроившись жить у своей знакомой, она нанялась продавать вещи на городском рынке, где наниматели не интересуются документами своих продавцов.
Вскоре на рынке ее познакомили с неким «Владимиром», который быстро втерся в доверие и даже стал приглашать к себе домой. А уже через неделю после знакомства обходительный «Вова» предложил Кате взять в банке кредит на сумму в 50 тысяч рублей. Он растолковал селянке, что сам имеет гражданство Азербайджана, а иностранцам в российских банках кредиты не дают.
«Пластилиновые» обязательства
Беспомощная Катя со всем согласилась, передала «Владимиру» паспорт и спустя пару дней отправилась с ним в банк «Хоум кредит», где ей без проволочек выдали кредитную карту с балансом в 50 тысяч рублей.
Но, как считает А. Молчанов, это был только пробный шар. Поняв, что из этой женщины, как из пластилина, можно лепить что угодно, «Владимир» тут же попросил ее оформить кредит в 400 тысяч рублей в другом банке. В каком — Екатерина даже не помнит. И эта операция прошла без сучка и задоринки. Катя вновь получила кредитную карту, передала ее «Вове» и получила от него заверения, что все обязательства по кредиту он будет исполнять сам, а ей не о чем беспокоиться…
Как в банке выдали кредит на такую сумму никогда не работавшей женщине, инвалиду второй группы с детства, а также кем она была указана в кредитных документах, отец Екатерины даже не представляет. Ведь единственный источник существования этой женщины — инвалидная пенсия в 10 тысяч рублей да помощь отца. Но выяснить, кем же все-таки значилась Катя в документах — невозможно. Все банковские бумаги находятся у того, кто фактически получил эти деньги — у того самого «Вовы».
И дела нет никакого!
Как только женщина приехала домой в село, на ее телефон пришла СМСка — до 13 сентября необходимо заплатить первый взнос по кредиту. Напуганная известием Екатерина вновь бросилась в город и пришла по адресу, где жил «Вова». Но дверь ей никто не открыл.
Заподозрив мошенничество, отец инициировал обращение дочери в полицию.
Проводивший проверку заявления Екатерины капитан полиции В. Размыслов установил, что под именем «Владимир» скрывается некий Вардан Бадалян. На допросе Бадалян полностью подтвердил показания Екатерины, пояснив, что женщина взяла по его просьбе кредит в 450 тысяч рублей и передала ему в долг, который он обязуется возвратить в течение трех лет.
А спустя некоторое время тот же Бадалян сообщил, что обязательства Екатерины перед банком — это ее обязательства, погашать кредит за нее он не намерен, хотя готов посылать ей по 5-7 тысяч рублей ежемесячно. На основании всего этого полиция приняла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
— Никаких денег Бадалян дочери не посылал и скорее всего даже не собирался этого делать, — убежден Александр Молчанов.
Закон безмолвствует
Все дальнейшие попытки отца и его дочери найти защиту в судебных и правоохранительных структурах оказались безрезультатными.
Между тем долг по первому кредиту (50 тысяч рублей) к началу 2015 года вырос, как снежный ком. Теперь Екатерине необходимо выплатить по нему 193 тысячи 261 рубль. Согласно судебному приказу приставы уже направили в управление Пенсионного фонда России по Сысольскому району требование удерживать 50 процентов пенсии Екатерины в счет погашения долга. И прежде всего взыскать с нее исполнительский сбор в 13,5 тысячи рублей.
Но эти взыскания — лишь по первому кредиту. Второй кредит — в 400 тысяч рублей, — долг по которому уже перевалил за миллион рублей, пока даже не начали взыскивать. Когда начнутся взыскания и по нему, инвалид окажется по сути в пожизненном долговом рабстве.
— Мы живем не в безвоздушном пространстве, — говорит Александр Молчанов. — Люди, работающие в судебных органах, в полиции, знают, что Катя больна с детства. Но если принимать во внимание этот факт, значит, речь может идти о мошенничестве. Когда-то люди боялись обижать таких, как она, поскольку была сильна вера в то, что Бог за это накажет. Но нынешние корыстолюбцы, судя по всему, в Бога не верят. Наказать их может только закон. Почему же он безмолвствует? Меня загнали в замкнутый круг. Обратиться вновь с просьбой признать дочь недееспособной? Тогда Катю лишат прав на сына, а меня — на внука. Но и жить в условиях полного кредитного рабства становится невозможно…
Владимир ОВЧИННИКОВ, село Вотча, Сысольский район.
