Эту женщину когда-то страстно любил человек, который на короткое время стал вершителем судеб России. Человек, которого ненавидели все — и красные, и белые, и монархисты, и революционеры…
В 1935 году Ольга Керенская — бывшая жена экс-председателя Временного правительства Александра Керенского — написала в своих мемуарах: «Рядом с грандиозным водоворотом событий, вертевшим, коверкавшим и ломавшим Россию, рушилась, ломалась и окончательно сломалась и моя семейная жизнь. И из-под всех развалин прошлого, и личных, и общероссийских, я должна была выкарабкиваться сама, как умела, таща за собой и моих детей, иногда только хватаясь за протянутые из жалости чужие руки».
Свою первую попытку «выкарабкаться» она предприняла весной 1918 года, перебравшись с сыновьями Олегом и Глебом из изувеченного большевиками Петрограда в Усть-Сысольск.
Когда муж сбежал из Петрограда, Ольга осталась с двумя сыновьями.
Вихри враждебные
Ольга родилась в семье генерала Льва Барановского, ее дедом по матери был известнейший ученый-китаевед академик Василий Павлович Васильев. А вот братья Ольги Львовны увлекались модными тогда революционными идеями. Именно они заразили революцией юного студента Санкт-Петербургского университета Сашу Керенского. Они же познакомили его со своей красавицей-сестрой Ольгой, в которую студент без ума влюбился.
Они обвенчались летом 1904 года в имении академика Васильева в селе Каинки. Через год у них родился сын Олег, а спустя два года – Глеб.
Окончив юридический факультет, Александр Керенский стал блестящим адвокатом. Он участвовал в расследовании расстрела рабочих на Ленских золотых приисках, защищал армянских революционеров и, наконец, стал депутатом Госдумы. Ольга была его правой рукой. Существует легенда, что именно она придумала ему знаменитую прическу «бобрик», которую он носил до конца своей жизни.
Их счастливую семейную жизнь разрушил один телефонный звонок 27 февраля 1917 года. Керенского пригласили на экстренное заседание Государственной Думы — император издал указ о ее роспуске. Александр Федорович наскоро простился с женой и детьми и ушел. Домой он уже не вернулся — его полностью поглотил революционный вихрь.
Во время большевистского переворота Александр Федорович покинул Петроград на автомобиле под американским флагом. Ольга Львовна осталась с сыновьями одна и зарабатывала на жизнь, набивая табаком папиросные гильзы на продажу. Одна из большевистских газет даже опубликовала по этому поводу стишок:
Сам Керенский за границей,
Там, где царские отбросы,
А жена его в столице
Набивает папиросы.
Впрочем, поначалу власть ею не интересовалась — большевикам просто было не до нее. Впервые арестовали ее и даже этапировали в ВЧК в Москву весной 1918 года, где заставили подписать согласие на развод с мужем, что она и сделала. Семья Керенских фактически уже развалилась. Любимец женщин, Александр Федорович увлекался не только революцией, но и прекрасным полом. Чекисты Ольгу Керенскую отпустили и разрешили жить в Петрограде. Но она уехала в незнакомый и далекий Усть-Сысольск и поселилась в пригородной деревне Кочпон.
Александр Керенский.
В конце излучины
Название деревни Кочпон можно перевести как «конец излучины реки» (к\джик\тш — излучина, пон — конец). Здесь в доме своего отца-иконописца по улице Снежной родился и вырос известный питерский архитектор Александр Холопов.
Александр Викентьевич окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а затем со своей женой Верой перебрался в Санкт-Петербург и поступил в Императорскую академию художеств. Вскоре он стал довольно модным архитектором, но весной 1918 года заказы не поступали, и он вынужден был вернуться с женой и дочерью Ариадной на малую родину, взяв с собой Ольгу Керенскую с сыновьями. Об этом его попросил уроженец Коми края, будущий выдающийся социолог Питирим Сорокин. Он был знаком с Холоповым, поскольку оба земляка жили в Петрограде. Ну а Керенского Питирим Александрович хорошо знал, поскольку во Временном правительстве занимал пост его личного секретаря. Весной 1918 года Сорокин встретился с Александром Керенским в Москве на конспиративной квартире. И там бывший премьер попросил своего соратника позаботиться о его семье. Однако сам Питирим Александрович сделать этого не мог, поскольку находился на нелегальном положении.
В очерке «Керенская в Усть-Сысольске» сыктывкарский краевед Вениамин Полещиков приводит такую деталь: в дальний путь из Петрограда отправилась довольно большая компания. Помимо Керенских и Холоповых с ними ехал известный ученый-экономист Бер Бруцкус с детьми. Затем к ним присоединилась его жена Эмилия Осиповна.
Дочь Холопова впервые встретилась с Ольгой Керенской в день отъезда на привокзальной площади. Вот как Ариадна ее описывает: «Я увидела высокую худую женщину с бледным желтым лицом и с растрепанными волосами тусклого пепельного цвета, выбившимися из-под шляпы. Правда, глаза были красивые: большие, карие и очень тревожные и грустные… У нее был усталый, замученный вид».
В Кочпоне, судя по записям Эмилии Осиповны, петроградцы не голодали. Она пишет, что молока и хлеба у них было вдоволь, а картофель и мясо они доставали в городе.
Политикой питерские гости не занимались, но политика занялась ими. В июне 1918 года самый первый номер газеты «Зырянская жизнь» поместил заметку о том, что Ольга Керенская якобы скупает на местном рынке продукты по заоблачной стоимости и именно поэтому местные овощи имеют столь высокую цену.
Ольга Львовна тут же направила ответ, опубликованный во втором номере этой газеты: «Гибнет Россия – наша родина, в борьбе изнемогают брошенные нами союзники, немцы уже готовы праздновать кровавый пир победы, а для «Зырянской жизни», конечно же, важнее, какую цену платит Керенская за продукты, причем сообщаются заведомо ложные сведения». Редакция газеты поместила свой комментарий, отметив, что «не только немцы готовы праздновать кровавый пир, но и более ужасный враг — голод — и потерявшие стыд и совесть контрреволюционеры, стремящиеся задушить народную Советскую власть».
Шпионка или «контра»?
В общем, укрыться в этом захолустье от российского лихолетья Керенской и ее друзьям не удалось. Уже 29 июня в Кочпоне бывший урядник, а в 1918 году секретарь Кочпонского исполкома по фамилии Холопов (в те годы эту фамилию носили многие жители этой деревни) провел сход, на котором обсудили и осудили пребывание в деревне жителей Петрограда. Кочпонцам, в частности, казалось подозрительным, что Бер Бруцкус — вроде не ссыльный, а живет в деревне. Значит, он шпион. А Керенская, по представлению местных жителей, наверняка состоит в переписке со своим мужем, который ведет на этот край англичан.
Спустя две недели отношения петроградцев с кочпонцами обострились настолько, что Беру Бруцкусу пришлось вернуться в теперь уже бывшую столицу Российской империи. А 20 августа 1918 года чекисты пришли за Ольгой Керенской. Ее арестовали по телеграмме из Котласской ЧК, заподозрившей ее в том, что она занимается контрреволюционной деятельностью. Ольгу Львовну дважды допросили и, убедившись, что она далека от политики, через три дня отпустили. Но ненадолго. Через несколько дней ее вновь задержали и с сыновьями этапировали в Котлас. Конвоировал их будущий классик коми литературы Виктор Савин, в то время секретарь местной ЧК.
Бегство за границу
После кочпонского лета 1918 года линии жизни семей Холоповых, Бруцкусов и Керенских расходятся.
Холоповы останутся в Усть-Сысольске, и Александр Викентьевич станет первым штатным архитектором столицы Коми автономии. Бера Бруцкуса в 1922 году вышлют за границу, он через Берлин и Париж переберется в Палестину и станет преподавателем Еврейского университета в Иерусалиме.
Ольга Керенская с сыновьями вернется в Петроград, напишет ходатайство с просьбой разрешить ей выезд за границу, но получит отказ. И по поддельным документам с помощью бывшего эсера Бориса Соколова уедет в независимую Эстонию, затем в Швецию и, наконец, в Лондон. Там Ольга Львовна встретится со своим мужем, чтобы окончательно развестись. В столице Великобритании ей удастся устроиться на работу машинисткой и дать своим детям достойное образование.
Наибольших успехов достигнет Олег Керенский, ставший мостостроителем. За свои труды он удостоится звания командора ордена Британской империи, будет избран членом Лондонского королевского общества и даже президентом Института инженеров-конструкторов.
Петр АЛЕКСЕЕВ.
