«Трибуна» не раз писала о том, что путь многих участников войны, блокадников, тружеников тыла к обретению надежной крыши над головой зачастую тернист и извилист. Причем фактом получения от государства заветной квартиры дальнейшие коллизии не ограничиваются. К «фронтовому наследству» подключаются взрослые дети и другие родственники.
В некоторых семьях фронтовиков за квадратные метры разыгрываются настоящие войны, в ходе которых стороны предпринимают и кавалерийские атаки, и партизанские рейды.
В судебных спорах люди забывают о многом — о чести, достоинстве, сестринской и братской любви…
Дареный «конь»
В 2006 году Прасковья Васильевна (имена ветерана и других участников событий изменены по этическим соображениям) получила однокомнатную благоустроенную квартиру в Сыктывкаре. Женщина честно заслужила эту квартиру. Практически всю войну прошагала она санитаркой, спасала людей, вытаскивала раненых бойцов из самого пекла.
До недавнего времени Прасковья Васильевна проживала в собственном доме в одном из сельских районов республики. Но когда для фронтовиков начали строить дома в Сыктывкаре, ее старшая дочь Светлана стала хлопотать о переезде мамы в столицу. И вскоре участнице войны без особых проблем выделили квартиру.
Но сам переезд в Сыктывкар дался бабушке нелегко. Сменив привычную обстановку, Прасковья Васильевна стала часто болеть. И в какой-то момент, чтобы квартира «не пропала», бывшая санитарка оформила дарственную на среднюю дочь — Надежду.
Узнав об этом подарке мамы, первой возмутилась ее младшая дочь Ангелина. Избирательность мамы показалась ей крайне несправедливой. И тогда она уговорила Прасковью Васильевну подать иск в Сыктывкарский суд с требованием аннулировать дарение. Получилось, что одной рукой ветеран дарит дочери Надежде свою квартиру, а другой — тут же отбирает…
В своем иске Прасковья Васильевна написала, что в тот момент, когда было совершено дарение, она фактически ослепла. Дочь Надежда якобы подала матери бумагу для подписи, необходимую для регистрации по месту жительства. На самом же деле — подсунула дарственную.
Но вскоре старушке сделали операцию на глаза, и она стала видеть. Увидела в том числе и свою подпись на дарственной.
Разобрав дело, суд вернул квартиру Прасковье Васильевне.
«Малый» совет
Надежда, оставшаяся согласно новому документу без доли в материнской квартире, до января 2014 года проживала в Ижемском районе. А Прасковья Васильевна в своей «ветеранской» квартире жила вместе со старшей дочерью Светланой. Та в последнее время стала чувствовать себя неважно. И потому предложила Надежде переехать в Сыктывкар, чтобы вместе ухаживать за мамой. Надежда перебралась к родственникам в столицу.
На семейном совете две сестры вместе с мамой решили купить двухкомнатную квартиру, поскольку в однокомнатной им было тесновато. Права собственности на новую квартиру они по согласию оформили на Надежду. Но согласие было опять неполным — на семейный совет не пригласили Ангелину.
— Почему же это произошло? — спрашиваю я Светлану и Надежду.
— Это мама так решила, и мы ее послушались, — отвечают они. — Мама призналась, что в жизни много помогала Ангелине, а кроме того, у нее в городе есть своя квартира. Своя квартира есть и у Светланы. А вот Надежда осталась без жилья, поскольку ей пришлось продать квартиру в Ижме, чтобы доплатить при приобретении двухкомнатной квартиры вместо однокомнатной.
Однако сестры не знали, что в том же 2008 году мама написала завещание, в котором указала троих наследников своей однокомнатной квартиры, выделенной государством — Ангелину и ее дочь, а также старшую дочь Светлану. Надежда в документе не упомянута.
Куда кривая выведет?
После продажи однокомнатной квартиры и приобретения двухкомнатной история вновь повторилась. Прасковья Васильевна (под влиянием Ангелины, как считают сестры) подала заявление в суд на среднюю дочь Надежду — якобы это она обманом продала ее однокомнатную квартиру и приобрела двухкомнатную. А самой участнице войны дочь «объяснила», это администрация города подарила ей двухкомнатную квартиру…
Так говорится в письменном заявлении. При этом уже на судебном заседании Прасковья Васильевна объясняла, что квартиру она продавала сама и обо всех последующих сделках знала. Суд признал обе сделки законными.
В общем, ситуация запутанная. Три взрослые дочери, каждая тянет в свою сторону. И престарелая мать под их влиянием совершает противоречивые поступки.
Полоса отчуждения
За те годы, пока сестры «пилили» мамину квартиру, Ангелина два раза обращалась в Сыктывкарский суд с просьбой признать Прасковью Васильевну недееспособной.
В своем заявлении она указала что матери 91 год, с 1999 года она инвалид второй группы. В силу своего возраста и болезни женщина нуждается в постоянном уходе и надзоре. По мнению Ангелины, Прасковья Васильевна не понимает значения своих действий, о чем свидетельствует тот факт, что она дважды подписывала документы на отчуждение своей квартиры.
В июне прошлого 2014 года Сыктывкарским городским судом была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, в ходе которой было установлено, что Прасковья Васильевна вполне дееспособна. Несмотря на преклонный возраст, она физически активна и может себя обслуживать, жить самостоятельно.
В итоге Сыктывкарский суд отказал Ангелине.
Новый поворот
Но семейная война на этом не закончилась.
Надежда и Светлана рассказывают, что младшая сестра пытается и сегодня отвоевать большую часть приобретенной ими двухкомнатной квартиры. Она требует, чтобы 5/7 долей этой квартиры было оформлено на мать, а уж затем, согласно завещанию, перешло к ней. При этом влияние младшей дочери на мать возросло многократно.
— Мама с сентября живет у Ангелины, — рассказывают женщины. — Она по сути выкрала ее, когда мы были в гостях у родственников. На суде она нас даже не подпустила к матери, проведать ее мы не можем. Прасковью Васильевну держат взаперти. На телефонные звонки сестра не отвечает, а у мамы нет мобильного телефона. На суде мы заметили, что мама очень изменилась. Видно, что она страдает…
Чтобы вызволить мать «из плена», Надежда и Светлана обращались и к участковому, и в прокуратуру, и в соцзащиту. Однако в официальных ответах говорится, что ветеран добровольно проживает в квартире своей младшей дочери и никаких противоправных действий по отношению к пожилой женщине не совершается…
Екатерина МАКАРОВА.
