35 лет назад советские войска вошли в Афганистан. Началась девятилетняя война, круто изменившая многое в жизни людей и великой державы.
«Курс на Кабул»
О первых из 2238 дней этой войны рассказывает ветеран-«афганец» Николай БУЛЫШЕВ:
— …Командир «Антея» вышел в нашу двухэтажную кабину: «Товарищи военные! Только что получен окончательный курс — на Кабул». Я видел лица наших офицеров и готов утверждать: о том, куда летит дивизия, они узнали одновременно с нами!
…Приземлялись в полной темноте, выкатывали машины и сразу занимали позиции для охраны аэродрома. Первые трое суток провели в машинах, затем копали окопы (ни палаток, ни спальников в первые недели не было), саперы заминировали подходы.
А самолеты все эти дни садились один за другим: техника, солдаты, боеприпасы, оборудование… Усталость и нервное напряжение были высочайшими, спали урывками. Вот тогда я и осознал: «спать на ходу» — далеко не шутка.
В такой обстановке кто-то вспомнил о елке, которую (ведь приближался Новый год, а куда и насколько нас увозят – никто не знал) ребята на всякий случай кинули в машину. Украсили елку консервными банками, севшими батарейками от фонарика.
…Окоп, раздолбленная штык-ножом смерзшаяся каша, стрелки вот-вот сойдутся на макушке циферблата… «Бом!» — это мы с Колей Ковалевым, моим другом из Могилева, изображаем куранты: здравствуй, новый, 80-й…
Дрейш, стрелять буду!
Наш первый боевой выезд был в начале января, ночью. Командир дивизиона подполковник Сивожелезов сел в нашу машину (он почти всегда выезжал с нами: «Николай, я к тебе!»). Дивизион разбили на три группы, каждой определили квадрат, нашей – мост на плато за Кабулом. По данным разведки, афганская танковая бригада бунтовала и двигалась в столицу. Добрались до моста, саперы подготовили выносной минный заряд. Вдруг из-за поворота выехал открытый «уазик», в нем — четверо в чалмах. Один встал, начал кричать, размахивать руками. Но к мосту их не подпустили: «Дрейш!» («Стой!»). У каждого был разговорник, необходимые слова мы уже выучили. «Уазик» уехал. И только потом командир, нервно матерясь, сам себя стал спрашивать: зачем дал уехать, ведь это наверняка была разведка!
Что говорить о солдатах, если даже командиры еще не осознали до конца, что они – на войне! Это позже, когда появились потери, когда к располагавшемуся рядом с нами, у взлетной полосы, ангару ежедневно стали доставлять «груз-200», все мы изменились…
Возвращались на аэродром днем, и я был поражен сложностью дороги, которую одолели в темноте, вслепую, ничего не зацепив, не свалившись в пропасть.
Перед выездом на трассу группа встала, пропуская в Кабул колонну автобусов. В город из тюрьмы Бали-Хисар везли политзаключенных, освобожденных другой группой нашей дивизии. Из открытых окон нам махали изможденными руками, приветственные рукопожатия сопровождались возгласами: «Москва—Кабул—дружба!» Тогда мы четко поняли, зачем вошли в Афганистан.
НАША СПРАВКА. Николай Николаевич Булышев, уроженец Усть-Куломского района, служил в Афганистане с 26 декабря 79-го по май 1980 года в самоходном артдивизионе 103-й дивизии ВДВ. После увольнения в запас учился в Харьковском юридическом институте, работал в прокуратуре Усть-Куломского района, в 1986-99 гг. служил в органах госбезопасности. Подполковник ФСБ запаса.
В настоящее время проходит службу в прокуратуре Республики Коми.
