«Во всех СМИ пишут, как переселяют людей из ветхого и аварийного жилья в городах (каково качество этого жилья — другой вопрос). А посмотрели бы вы, как выживают пенсионеры в 30-градусные морозы в старых щитовых домах в лесных поселках. Например, у нас в Первомайском…»
От Сыктывкара до Первомайского чуть больше часа езды по трассе «Вятка». Поселок расположен весьма удачно – до райцентра, села Визинга, всего несколько километров, да и в столицу, если что потребуется, съездить недолго. Сейчас рабочих мест тут почти нет, разве что интернат для больных людей. Спасает близость города. А ведь когда-то здесь действовал леспромхоз, в котором и трудился автор письма Владимир Валентинович Шмыков.
Дом такой — сборно-щелевой
Дом Владимира Валентиновича типовой, старый, но двор обихоженный, сразу видно, что люди тут живут чистоплотные, хозяйственные.
В доме прохладно, хотя топится печка и работает электрообогреватель. Пол, застланный ковром, все равно ледяной.
— Мы переехали сюда в 1996-м, когда наш поселок Копса закрылся. Это неподалеку отсюда. Дом старый, 1952 года постройки, но в девяностые выбирать не приходилось… — рассказывает Владимир Валентинович.
Потом наступили и вовсе лихие времена — дефолт, крах многих предприятий, в том числе и леспромхозов, обнищание населения. Шмыков, хоть и человек «с руками» (работал и трактористом, и прорабом, даже какое-то время начальником лесопункта был), отремонтировать старый дом не смог. И не только из-за безденежья.
Выяснилось, что даже выровнять покосившийся домишко нельзя. Он строился как временное жилье, фундамента у него нет, на столбы положили щиты — это и есть пол. По сути пол сегодня лежит на земле, все снизу давно сгнило, поэтому натопить дом невозможно. И отремонтировать — тоже. Разве что снести и поставить новый. Но об этом Шмыковы уже не мечтают. Выросли дети, появились внуки. Теперь уже детям надо решать жилищные проблемы — строиться, платить ипотеку. А родители помогают по мере сил.
Этюд в стиле «баракко»
В морозы семья ходит по дому в старых валенках — иначе нельзя. Конечно, в Первомайском есть и частные дома, добротные, ухоженные, есть и двухэтажные, не столь старые. Но и бараков, подобных этому — немало. Повсюду печное отопление.
— Особенно боюсь сильных морозов, — признается хозяин. — Печку надо кочегарить чуть не круглые сутки, а дом старый. Вот и соседи в таком же положении. Среди жителей поселка есть и старые, больные, есть пьющие. Недоглядят за печкой — а вдруг полыхнет?
Прочитав эти строки, читатель наверняка хмыкнет: эка невидаль — бараки в лесном поселке! Да у нас полреспублики так живет!
…В том-то и проблема. Такие поселки есть в каждом районе, строились они еще в сталинские годы, когда в стране после войны шло строительство и очень нужен был лес.
С той поры прошло 60 лет, а бараки стоят, и люди в них живут. Уже давно не ссыльные, не репрессированные, не «завербовавшиеся» на Север за длинным рублем. Теперь это давно осевшие здесь и ставшие местными, как Шмыков, приехавший сюда малышом с родителями.
Первомайскому еще повезло — рядом в Кунибе есть психоневрологический интернат, дающий рабочие места. Близко райцентр и город — можно работать и там.
Далее — повсюду
Но тысячи людей в подобных поселках остались брошенными. Они отрезаны от мира бездорожьем, отсутствием приличной связи, интернета, не имеют работы. Там закрываются больницы, клубы, школы, а приезд врача — большое событие. Туда не ходит рейсовый автобус, а в райцентр порой надо ехать восемь часов по территории трех районов.
На страницах нашей газеты мы не раз рассказывали, как живут поселки бывших леспромхозов — Митрофан-Дикост и Приуральский (Троицко-Печорский район), Белоборск (Усть-Куломский), Том (Ижемский)… Да мало ли их по всей республике!
Молодежь оттуда уезжает — нет работы, а старики — бывшие передовики производства и ударники коммунистического труда, гордость своих предприятий — выживают кто как может, брошенные страной на произвол судьбы.
Случись несчастье — умрет такой человек, так даже близкие с трудом могут приехать на похороны из-за бездорожья и отсутствия транспорта. Граждане великой страны, восстановившие ее из руин, отработали свое — и стали никому не нужны.
Без вариантов?
Увы, в большой стране нет никакой целевой программы по переселению людей из лесных поселков, подобной программе переселения северян или шахтеров из той же Инты и Воркуты.
Правда, в России действует программа переселения граждан из ветхого и аварийного жилья. Порой в нее попадают и дома в лесных поселках.
— У нас в поселке три таких дома построили, — говорит Шмыков. — Там электроотопление, вода. Люди живут — не жалуются. Но это капля в море даже для Первомайского. Переселили туда только 8 семей.
Но так повезло не всем. В том же Митрофан-Дикосте, как пишут в своих письмах жители поселка, первый дом под переселение так и не достроили. Видно, деньги и материалы ушли «налево». Только ямы остались. Теперь второй дом строят, и он тоже вызывает большие опасения у местных жителей.
– Но всегда ли путь к новому жилью — это только строительство? Может, было разумнее на эти деньги купить переселенцам квартиры в Нижнем Одесе? — рассуждает житель Митрофана Василий Ягменас. — Это соседний с нами поселок, там много благоустроенного жилья, и оно недорогое. У многих дети туда уехали…
Зачастую качество жилья под переселение не выдерживает никакой критики. В России даже появилось выражение «новое аварийное жилье». Об этом кричат и сами жильцы. Об этом говорят и многочисленные уголовные дела, заведенные на «строителей». Но даже и такого жилья очень мало. Абсолютное большинство жителей лесных поселков так и остаются в своих бараках. Как говорится — без вариантов…
Людмила КУДРЯШОВА.
