После любого военного конфликта оружию свойственно «расползаться». Сегодня нет уверенности, что автоматы, стреляющие на Украине, не появятся где-нибудь в России…
Приснопамятная «чеченская кампания» в лихие 90-е годы помогла российским ОПГ пополнить свой бандитский арсенал армейским оружием, включая снайперские винтовки. Да что там винтовки! Из районов боевых действий до самых окраин страны «долетали» гранаты и радиоуправляемые мины…
Но в России был и особенно страшный период, когда дезорганизация вооруженных сил привела к тому, что жители практически всех губерний оказались вооружены. «Милитаризация» населения и сделала Гражданскую войну такой кровавой. «Человек с ружьем» стал символом той жестокой эпохи.
Коми край не был исключением. В его истории есть уникальная страница, когда целый полк со штатным оружием бесследно исчез на территории края.
Пуля — дура
Русский фронт в конце Первой мировой растянулся от гор Кавказа до Олонецкой губернии, где «за веру, царя и Отечество» бились 6,3 миллиона человек. На их вооружении были 9 тысяч артиллерийских орудий, около миллиона станковых пулеметов «Максим», бронеавтомобили, вездеходы на гусеничном ходу, самолеты и даже танки.
Солдаты 317-й стрелковой дивизии сражались на Карельском перешейке. К началу 1917 года положение их было ужасным: люди замерзали в сырых окопах и землянках, голодали, болели тифом, страдали от вшей. Не хватало снарядов и патронов. Солдат заставляли идти в бой с суворовской формулой: «Пуля — дура, штык — молодец».
Угар демократии
2 марта Николай II отрекся от престола. К власти пришло Временное правительство, которое приказом № 1 отменило единоначалие в армии. Приказ этот предписывал выбирать командиров общим голосованием из нижних чинов.
Командиром 317-й дивизии солдаты выбрали Александра Денисова, уроженца Архангельской губернии. А уже на следующий день после выборов дивизия оставила свои позиции на фронте и двинулась вглубь страны. Основным стрелковым оружием в пехотной дивизии были винтовки и станковые пулеметы, главным огневым средством — 72-миллиметровые пушки и 122-миллиметровые гаубицы на конной тяге.
Поистрепанная в боях дивизия не имела и половины штатной численности. А передвигаясь вглубь России, она постоянно уменьшалась.
Еще в Олонецкой губернии из дивизии разбрелись карелы, русские и коми-ижемцы, жившие на севере Кольского полуострова. Солдаты забирали с собой винтовки, патроны. Некоторые уносили и пулеметы.
А пулемет я вам, ребята, не дам
Третий полк дивизии, укомплектованный коми-зырянами, коми-пермяками и коми-ижемцами, походным порядком двинулся к родным местам — в Чердынский уезд Пермской губернии, в Яренск, Усть-Сысольск, Ижму, Троицко-Печорск, в Большеземельскую тундру.
Полк шел налегке, оставив пушки и гаубицы в Великом Устюге, Котласе и Мурашах. Пулеметы, впрочем, многие сохранили. К концу года солдаты начали добираться до родных мест.
В декабре 1917-го возвратился домой мой дед — Андрей Федорович Панюков. С фронта он принес винтовку и патроны. Возможно, было и другое оружие. Но про винтовку знаю точно, поскольку после смерти деда мы нашли оружие в голбце. Винтовка хранилась в специально вырытом схроне, чистая и готовая к использованию.
Мой дед рассказывал: «Вместе со мной в Макар-Керос прибыли Иван Федоров, Архип Емельянов, Алексей Панюков, Яков Матвеев, Тимофей Яковлев, Петр Микушев, Егор Нечаев. Последний в звании фельдфебеля был нашим батальонным командиром. Пришли мы домой в сгнивших шинелях, на ногах — обмотки из одеял. В пути голодали. Когда съели лошадей, начали просить подаяние. Большинство вернулось больными. Солдаты обратились за помощью в Подъельскую больницу — с чирьями в паху, с кровавыми мозолями. Врачей не было, лечили нас фельдшеры Токмаков и Постников. Сиделки и кухарки больницы собирали у жителей Подъельска, Новика, Наволока еду для нас, в основном люди делились картошкой. Коми-ижемцы с оружием вернулись в свои дома, а офицеры в большинстве своем двинулись в тундру, они набирались сил на оленьем мясе и бульоне в чумах ненцев-оленеводов».
Им всем казалось тогда, что самое страшное уже позади. Но скоро война пришла и в их дома. Офицеры, бежавшие в тундру и за Урал, воевали против частей Красной армии. А мой дед в 1919 году с той самой армейской винтовкой участвовал в сражении с белыми под Аныбом.
Александр ПАНЮКОВ,
историк.
