27 мая, в субботу, в 19.00, ветераны погранвойск проведут в столице Коми Боевой расчет. А в воскресенье в 10.30 соберутся там же, у памятника «Скорбящий воин», чтобы отметить свой профессиональный праздник — День пограничных войск.
Воспоминаниями о службе с читателями «Трибуны» делится Алексей ГРИЦАЕНКО, член правления Республиканской организации ветеранов погранвойск.
Зной, горы, звон в ушах…
— Помните, как в фильме «9 рота» самолет садится в Афганистане? Рамка открывается — и ошалелые пацаны попадают в горы. То же самое я испытал осенью 1993 года. Мы, человек двести, в шинелях и зеленых фуражках, ступили тогда на горячий бетон военного аэродрома под Душанбе. Зной, горы, звон в ушах…
Как мы вообще туда попали? Ведь вместе с земляком Витей Пешехановым нас призвали сначала под Питер, а оттуда — на границу с Эстонией. Но… как-то скучно было: мы росли в пору отчаянного патриотизма конца 80-х, боя хотели, славы. Вот и написали рапорта о направлении на таджикско-афганскую границу. Оказалось, не мы одни: самолет «Руслан» был забит, сидели впритык. Душанбе, Хорог, учебка. И наконец, «Рогак» — первая застава Хорогского погранотряда, 2026 метров над уровнем моря…
Пуля — дура, погранец — молодец!
…До точки мы добрались к четырем утра. Начальник заставы капитан Гавриленко приказал приготовиться к засаде (видимо, были разведданные о готовящемся пересечении границы на этом участке). Мы заняли позиции, усилив естественное укрытие — скальный выступ — бруствером из камней. Ждали недолго: на афганском берегу реки Пяндж появились люди, волочившие две резиновые лодки. В каждую впрыгнули по двое и двинулись к таджикскому берегу.
С трехсот метров мы отчетливо видели, как лодки приближались к границе, которой по факту была середина неширокого, метров 15, Пянджа. Они пересекли границу, и капитан дал предупредительный выстрел в воздух. Ноль реакции. Тогда мы открыли огонь на поражение. Обе лодки с грузом, порванные в клочья, ушли на дно, двое взобрались на наш берег, где и остались, один, кажется, доплыл до того берега, откуда по нам открыли огонь. Стреляли в основном одиночными, из винтовок.
Боевая задача была выполнена, и капитан приказал отступать к дороге. Тут-то и получил пулю в спину Женя, единственный на заставе контрактник. Его позиция была рядом с моей, и мы втроем начали его вытаскивать. А это было непросто: предстояло двигаться вверх. Правее была сопочка, под прикрытие которой мы стали подниматься. Вот тогда я и осознал, что такое свист пуль: казалось, эти свинцовые дуры звенят не то что рядом — вплотную к плечу, уху, шее… Просвистела — не твоя, но — страшно…
Добрались до дороги, подъехал вызванный по рации ГАЗ-66, с Женей поколдовал санинструктор. На заставу за раненым пришла «вертушка».
«Стрелять не буду!»
Что «духи» везли через границу, не знаю. Но в Таджикистане полным ходом шла гражданская война, и ничего хорошего от грузов из-за речки никто не ждал. Это понимали не только в России: чуть выше нашей заставы для усиления стояла рота казахских десантников. С охраной границы Таджикистан сам бы не справился. Приведу пример. Осенью 94-го на заставу прибыли семеро местных погранцов. Под самый дембиль выпало мне идти старшим пограннаряда, с собой взял таджика. Вышли на позицию (их было пять вокруг заставы – зенитная, пулеметные), стал таджику объяснять «что, где, когда». Слушает, кивает. Указав наиболее опасные направления, спрашиваю: «Стрелять будешь?». Нет, говорит, не буду. Тебя ж убьют, говорю. Отвечает: «Не убьют. Вон видишь дом? Там моя сестра, племянники»… Дом с сестрой, понятно, на том берегу. Тонкое дело Восток. И запутанное…
У нас на заставе работали трое местных. Один из них мне сказал: афганские таджики всегда считали, что таджикские таджики им по жизни должны — переходили через речку, забирали девушек, еду, ишаков.
В общем, не разобраться нам в этом Востоке.
«Аллергия» на лимоны
23 декабря 1994 года, день в день через 20 (а призывали на 18!) месяцев после призыва, трижды плюнув через левое плечо и перекрестясь, залезли мы с Витей Пешехановым в кузов «шестьдесят шестого»: домой!
Почти четверть века прошло, но те отношения, дружба, сложившиеся на заставе, не ослабли. И по сей день на связи Андрей Осипов (Приморье), Коля Хитров и Толик Сергиенко (Краснодар), Паша Кочкаров (Нижний Одес). А вот с Витей Пешехановым связь прервалась: он на американке женился…
Еще в памяти почему-то наши «походы» в ботанический сад, в котором, собственно, и стояла застава. Лимонарий: только цитрусовых 50 видов! Кто-то их обожает, а я равнодушен: наелся…
