Своим расцветом Коми республика обязана самым трагическим событиям XX века – Великой Отечественной войне и сталинским репрессиям. Они аукались даже после того, как кошмары бурного столетия закончились. Положительным же следствием этих бедствий стало рождение в столице республики музыкального театра.
Борис Дейнека в роли Гремина в опере «Евгений Онегин».
Сцена за колючей проволокой
История Коми республиканского театра оперы и балета началась в далекой Воркуте, когда она была еще лагерным поселком. За несколько месяцев до присвоения ей статуса города там появился музыкально-драматический театр, которым руководил не кто-нибудь, а бывший главный режиссер Большого театра Борис Мордвинов, оказавшийся в Заполярье не по своей воле.
10 мая 1940 года Бориса Аркадьевича совершенно несправедливо обвинили в шпионской связи с женой советского военачальника Григория Кулика и приговорили к трем годам исправительно-трудовых работ, а в 1941 году, когда началась война, срок удлинили на неопределенное время. Так он попал в Заполярье, где оказался отнюдь не единственным репрессированным деятелем культуры. В 1943 году он направил записку на имя начальника Воркутстроя Михаила Мальцева с предложением создать театр из заключенных и вольнонаемных артистов. Что и было сделано.
Настоящей звездой заполярных подмостков стал бывший солист Всесоюзного радио, лауреат Всесоюзного конкурса вокалистов им. Л.Собинова Борис Дейнека. В 1930-е годы он был популярным певцом, с песни «Широка страна моя родная» в его исполнении до 1943 года Всесоюзное радио начинало свои передачи. Но в ноябре 1941 года Дейнека, взяв ценные вещи, выехал из Москвы в сторону оккупированного немцами поселка Манихино, рядом с которым располагался дачный кооператив «Вокалист Большого театра». Этого оказалось достаточным, чтобы обвинить его в попытке измены Родине и осудить на десять лет лагерей.
В Воркуте его ждал новый успех. Мордвинов поручал Борису Степановичу главные роли во многих операх и опереттах нового театра. Однако, когда срок заключения истек, Дейнека покинул Воркуту и перебрался в Сыктывкар. Дорога в Москву или в какой-либо другой крупный город была для него закрыта. Оставалось только одно – выступать с лекциями-концертами от Коми филармонии. Естественно, такая работа талантливого и честолюбивого артиста не удовлетворяла. И он пришел к начальнику управления по делам искусств Коми АССР Серафиме Поповой с предложением организовать в Сыктывкаре музыкальный театр. Идея попала на благодатную почву.
Зосима Панев.
Нужна ли опера в «Сыктывдырке»?
Сыктывкар 1950-х годов никак не годился для театра, на сцене которого шли бы оперы, балеты и оперетты. В городе проживало всего 50 тысяч человек, он состоял в основном из деревянных домов, заасфальтированы были только отдельные улицы, и даже на центральной площади, которая в то время гордо называлась Красной, росла трава. В столицу Коми не проложили еще железной дороги, промышленность – на нуле, а значит, не имелось никаких перспектив для развития. Сами сыктывкарцы презрительно называли свой город «Сыктывдыркой», молодежь мечтала лишь о том, как бы из него сбежать.
И все же молодому и амбициозному председателю Совета министров Коми АССР Зосиме Паневу, к которому пришли Борис Дейнека и Серафима Попова, идея создания музтеатра понравилась. Зосима Васильевич видел столицу Коми республики совсем другой – промышленным, культурным, научным и университетским центром. Но все это приходилось делать почти с нуля. Лично он был к этому готов. Увы, к этому были не готовы московские чиновники, без разрешения которых, как однажды выразился Зосима Васильевич, нельзя было даже баню построить.
«Почти с нуля» означает, что кое-что в городе все же имелось. В частности, в 1943 году в Сыктывкаре открылось музыкальное училище. И тоже во многом благодаря трагическим событиям. В самый разгар войны в столице Коми появилось немало эвакуированных музыкальных педагогов, которых надо было чем-то занять. А в послевоенное время здесь оказались репрессированные и освобожденные артисты, дирижеры и музыканты.
И все же этого совершенно недостаточно, чтобы открыть в городе музыкальный театр, содержание которого стоит гораздо больших денег, чем театр драматический. Для исполнения оперных и балетных партий нужны солисты с высшим образованием. Дейнека предполагал, что для этого требуется найти талантливых выпускников школ и отправить их на учебу. Однако и это сделать очень непросто. В большинстве средних школ не преподавалось пение из-за отсутствия учителей.
Зосима Панев написал в своих мемуарах: «…Город тогда был беден всеми видами бедности, но особенно учреждениями культуры».
Пошла по кабинетам
Московские чиновники, как и ожидалось, восприняли идею музтеатра в столице Коми АССР с недоумением. Министерства культуры СССР и РСФСР вынесли приговор: Сыктывкар слишком мал для такого театра, он будет только обузой и даже рост до 90 тысяч человек за десять лет ничего не изменит.
Однако Серафима Попова отказываться от затеи не стала и продолжила обивать московские кабинеты. И добилась: Коми республике разрешили набрать вне конкурса группу для учебы в Ленинградской консерватории. Власти региона ухватились за эту соломинку и отправили по городам и весям своих представителей в поисках талантливой молодежи. Увы, с грехом пополам наскребли 14 человек – половина от заявленного лимита.
Зосима Панев пригласил их к себе, сказал напутственную речь, пообещал материальную помощь, и это обещание сдержал. В итоге получилось как в известной песне: «Здравствуй, мама, возвратились мы не все». Часть студентов предпочла либо остаться в Питере, либо нашла работу в уже готовых театрах.
И все же, когда срок их учебы подходил к концу, отступать было поздно. И тогда правительство Коми приняло постановление «Об организации музыкального театра в Сыктывкаре». В одном из пунктов этого документа содержалась просьба к Совету министров РСФСР включить музтеатр в народно-хозяйственный план 1958 года и предусмотреть дотацию в размере 1,2 миллиона рублей.
Серафима Михайловна вновь отправилась в путешествие по московским кабинетам и за десять дней сумела произвести на свет проект соответствующего постановления Совмина РСФСР, завизированный обоими министрами культуры (СССР и РСФСР) и двумя Госпланами. Однако еще требовались визы российского Министерства финансов и ведавшего вопросы культуры председателя Совмина РСФСР или хотя бы его зама. Такие высоты Серафима Попова была взять не в силах, а потому в бой вступил сам Зосима Панев. В марте 1958 года он отправился в Москву.
Атака на министра
Премьер Коми начал с атаки на министра финансов РСФСР Ивана Фадеева. Прямо в министерском кабинете Зосима Васильевич разложил большую карту Коми республики и рассказал о ее природных богатствах, о путях их освоения, о новых и планируемых промышленных предприятиях, в частности, о проекте крупнейшего в Европе целлюлозно-бумажного комбината, который позже получил название Сыктывкарского ЛПК. Когда же министр поинтересовался, а театр-то вам зачем, Панев ответил в том духе, что теперь им нужны высококвалифицированные специалисты. Ехать в такую даль, да еще в суровый северный климат, мало кто захочет. И совсем иное дело, если они приедут в город, где есть музыкальный театр.
Министра финансов убедить удалось, а вот председателя Совмина или его заместителей – нет. И тогда Зосима Панев решился на отчаянный шаг: открыть театр без официального разрешения.
«Паду ли я, стрелой пронзенный?»
26 августа 1958 года в зале Областного совета профсоюзов Коми АССР прошла премьера оперы «Евгений Онегин». Эта дата считается днем рождения нынешнего Государственного театра оперы и балета РК. А тогда на сцене можно было увидеть сразу двух его руководителей. Борис Дейнека, возглавивший музтеатр с первого дня его существования, исполнил партию Гремина. Выпускница Ленинградской консерватории Ия Бобракова спела тогда партию Ольги. Она станет главным режиссером музтеатра только в 1970 году. С нее начнется новая его история, и именно по ее инициативе театр получит нынешнее наименование.
В ноябре того же года собрался Президиум Совета министров РСФСР, чтобы пропесочить Панева за самовольство. Но дело было сделано…
Через четыре года молодой коллектив одержал первую крупную творческую победу. В 1962 году на сцене Кремлевского театра при полном аншлаге показали национальный балет «Яг-Морт» на музыку Якова Перепелицы. Таким образом театр доказал свое право на существование, а теперь без него уже невозможно представить Коми республику и ее столицу.
Игорь БОБРАКОВ.
