Случаи, когда старикам отказывают в госпитализации или, считая их «безнадежными», выгоняют из больниц, к сожалению, нередки.
Так, одна из самых чудовищных историй произошла несколько лет назад в Новом Уренгое с 92-летним ветераном Великой Отечественной войны Владимиром Николенко. Узнав возраст пациента, врачи «скорой» испугались, что он умрет по дороге, и отказались везти в больницу. Вторая «скорая» приехала только через три часа. Его все-таки доставили в реанимацию, где он вскоре умер. Ветеран, переживший войну, нашел свою кончину в мирное время при таких нелепых обстоятельствах.

Все началось с небольшой ранки

На этой неделе в редакцию «Трибуны» позвонил 76-летний житель Троицко-Печорска Константин Васильевич Олариу, который рассказал нам, как местные врачи поступили с его 90-летней супругой, чье детство выпало на военные годы.
– В августе прошлого года моя жена Тамара Никифоровна Семенчук поранила ногу. Чтобы рана не загноилась, мы прикладывали к ней подорожник и алое. Ранка уже затягивалась. Но тут нам нужно было пройти диспансеризацию (каждый год ее проходим в Троицко-Печорской больнице). Терапевт заметила рану и показала хирургу, который содрал корочку. Я не знаю, что он там делал, но после этого рана загноилась. Состояние супруги значительно ухудшилось. Ее выписали домой с мокнущей раной на голени. Я и ругался с врачами, и по хорошему просил, чтобы они вылечили супругу, а если сами не могут, то пусть отправят ее в другую больницу, к примеру, в Шудаяг (под Ухтой) или в Сыктывкар. Но на все мои просьбы они отвечали: мол, пациентов такого возраста никуда не примут. Хотя при чем тут возраст? Врачи должны лечить пациентов любого возраста – от малых до стариков, – возмущается Константин Васильевич.

«Подтяните клюкой одеяло»

– Так и не удалось никуда определить супругу?
– Только в местную больницу. А здесь у нас, как сами врачи говорят, нет медикаментов. Кстати, после лечения у хирурга мне снова удалось очистить рану от гноя. Потом сам хирург удивлялся: мол, как это мне удалось? Как ему это не стыдно спрашивать у меня, у простого грузчика? Я 18 лет отработал грузчиком, перетаскал на себе тысячи тонн груза. В советские годы много товара приходило, все деревни обеспечивали. На этой тяжелой работе я и подорвал свое здоровье, теперь инвалид 2 группы, астматик, сердечник, ноги и поясница больные, едва хожу. При этом больше года ухаживаю за своей больной женой.
Тамара лежала в терапии, в ее палате поставили биотуалет. Но никто ей не помогал вставать и дойти до него. И она упала. Видимо, сломала руку. Но снимка не сделали и толком не лечили. До руки не дотронуться, от боли она кричит. Все ее тело в гематомах. Когда я забирал ее на три недели назад домой из больницы, то плакал, жалко было на нее смотреть…
– В палате было холодно, тогда еще не топили, – продолжает Константин Васильевич. – Супруга лежала на клеенке, сверху на которой постелили кусок старой простынки. Одеяльце тонкое. Тамара попросила медработника накрыть ноги одеялом, на что ей та ответила: «Бабушка, у вас есть клюка, ей и подтяните одеяло». Да что же это такое! Разве можно быть такой бессердечной! Трудно что ли накрыть больную старуху одеялом?!

То, о чем не узнал Гольдштейн

Также Константин Васильевич сообщил, что недавно показывали по республиканскому телеканалу сюжет о Троицко-Печорской больнице. Приезжал к ним глава республики Ростислав Гольдштейн. Конечно, ему правду никто не рассказал. И сюжет получился очень позитивный. По словам главврача, есть активные и хорошие специалисты, готовые работать.
Но если бы глава Коми побеседовал с пациентами, то, по словам пенсионера, узнал бы и другую, мрачную сторону больничной жизни. Константин Васильевич рассказал, что с женой в палате лежала женщина из деревни Русаново, у которой тоже не могут вылечить мокнущую рану. А ведь она, по словам Олариу, намного моложе его супруги.
– Между прочим, моя Тамара сама много лет проработала в Троицко-Печорской больнице санитаркой, – продолжает Константин Васильевич. – В те годы такого неуважения к пациентам не было. Тогда лечили, а сейчас разве это медпомощь?! Если человеку за 50-60 лет, значит, уже «свое отжил» и не надо ходить по больницам? Сколько таких, как мы, пожилых в деревнях, которые терпят боль, доживают свой век в муках.

«Терять уже нечего»

В понедельник, 13 октября, Тамару Никифоровну снова увезли на «скорой», положили в хоспис. А это «палата смерти», говорит ее супруг, оттуда уже живым не выходят. Пока бабушка в сознании, еще узнает супруга, но уже плохо разговаривает, крайне ослабла.
– В нашей ситуации уже ничего не изменить, – вздыхает Константин Васильевич. – Рассказываю наш случай ради других. Может, какие-то меры примут. Никто не хочет жаловаться, все терпят, потому что боятся. А я не боюсь, мне терять уже нечего…

Реплика _____________________________________________________________

За фальшивым фасадом

Перед выборами во всех муниципалитетах, в том числе и в Троицко-Печорском районе, по разнарядке, спущенной сверху, состоялись так называемые гражданские форумы «Гордость, уверенность, победа».
Тогда прозвучало немало трескучих фраз о патриотизме, о том, что республика «гордится нашими ветеранами». А вы бы, господа чиновники, лучше спросили самих ветеранов – в каких условиях они сегодня живут и в каких страданиях умирают.

Постскриптум

Когда этот материал готовился к публикации, стало известно, что Тамара Никифоровна скончалась. Это произошло в тот же день, 13 октября. Вечером позвонили из больницы и сообщили мужу печальную новость. Все случилось очень быстро – ведь пациенты в «палате смерти» долго не живут…

Екатерина МАКАРОВА.