В 1980 году, незадолго до своей смерти, ученый и инженер Николай Морозов побывал на родине – в селе Межадор Сысольского района Коми АССР. Он покинул родные места в подростковом возрасте, а в последний раз приехал, будучи уже доктором технических наук, лауреатом Сталинской премии, автором многочисленных трудов по строительству и активным участником эпохальных инженерно-строительных проектов СССР.

Николай Викторович был автором дерзких инженерных идей.

Брат «Черепанова»

Будущий ученый родился в 1912 году в многодетной семье Виктора Яковлевича Морозова. Через два года отца семейства призвали на поля сражений Первой мировой. В ходе Восточно-Прусской операции он получил тяжелое ранение в голову – осколок снаряда попал в лицо, сделав его инвалидом.
Между тем все его шесть сыновей получили хорошее образование, прошли Великую Отечественную войну, чудом уцелели, и каждый из них сделал неплохую карьеру. Старший сын Александр стал профессором Московского лесотехнического института, автором учебников по теплотехнике и теплоснабжению предприятий лесной промышленности. В 1952 году он опубликовал книгу «Узкоколейный паровоз легкого типа», после чего за ним закрепилось прозвище «Черепанов» в честь создателей первых российских паровозов.
Что касается Николая Морозова, то он, получив в Сыктывкарском ремесленном училище специальность столяра-токаря по дереву, поступил сначала в Нижнем Новгороде в строительный техникум, а затем сразу на III курс Горьковского инженерно-строительного института. На дипломную практику его направили в Москву для участия в самом грандиозном проекте сталинской эпохи – строительстве Дворца Советов.

Н. Морозов исследует прочность Кремля.

Ленина мы клепать не будем!

По задумке архитектора Бориса Иофана, Дворец Советов должен был стать центром новой советской Москвы и самым высоким зданием в мире, символизирующим победу социализма. Ради этого проекта взорвали Храм Христа Спасителя. Предполагалось, что стоэтажный дворец будет венчать стометровая статуя Ленина. Для осуществления этой крайне сложной затеи при Управлении строительства Дворца Советов создали отдел металлоконструкций, куда и попал студент выпускного курса Николай Морозов.
По словам его сына – историка Бориса Морозова, столь высокой чести студент был удостоен стараниями его тети – сотрудницы газеты «Лесная промышленность» Анны Заболоцкой, которая хорошо знала Иофана. Кроме Николая Морозова, никого из студентов на столь ответственную работу не взяли. Однако ему определили один из самых сложных участков – создание каркасной конструкции, на которой будет стоять памятник.
Николай Викторович свою московскую родственницу не подвел. Он предложил при создании главного каркаса здания, над которым предполагалось возвести памятник вождю пролетариата, новое конструктивное решение – вместо привычной клепки использовать литые кольца и сварку. Борис Иофан идею одобрил, и «Конструкция статуи Ленина над Дворцом Советов» стала дипломной работой Николая Викторовича. Об авторе идеи написала «Комсомольская правда».
Проект так и не был осуществлен – помешала война, а по ее окончании все силы бросили на восстановление народного хозяйства. В конце концов, на фундаменте Дворца Советов устроили зимний плавательный бассейн «Москва», а в 1990-х гг. воссоздали Храм Христа Спасителя.

В Париж и обратно

Параллельно с Дворцом Советов Борис Иофан работал в качестве архитектора над 24,5-метровой скульптурой «Рабочий и колхозница» для Всемирной выставки в Париже. Именно ему принадлежат концепция и композиционный замысел, а автором пластического решения стала скульптор Вера Мухина.
Для воплощения замысла создали конструкторское бюро, куда Иофан пригласил приглянувшегося ему выпускника Горьковского инженерно-строительного института.
Конструкторское бюро представляло из себя своего рода «шаражку», где его сотрудники, будучи формально свободными, трудились дни и ночи. В конце марта 1937 года скульптуру распилили на 65 частей и в 28 вагонах перевезли в Париж. Вместе с ними приехали группа рабочих и четыре инженера, среди которых был и 25-летний Николай Морозов. За 11 дней «Рабочего и колхозницу» заново смонтировали на вершине советского павильона. Скульптура оказалась прямо напротив орла со свастикой, венчавших павильон гитлеровской Германии.
После закрытия выставки французы предложили советскому правительству выкупить у них «Рабочего и колхозницу» и даже начали сбор средств. Но руководители СССР решили вернуть этот признанный шедевр в Москву. А Николай Морозов, оказавшийся в первый раз за границей, привез из Парижа фотоаппарат «Кодак».
Одновременно с «Рабочим и колхозницей» молодой инженер, опять же по приглашению Бориса
Иофана, участвовал в проектировании скульптуры «Рабочий со звездой» Вячеслава Андреева для Всемирной выставки в Нью-Йорке в 1939-40 гг. Однако в Америку он уже не поехал – его призвали в армию.

Война и плен

Служил Николай Морозов в Забайкальском военном округе, там же получил офицерское звание – воентехник первого ранга. Во время боев с японцами на Халхин-Голе он занимался строительством военных аэродромов. После демобилизации вернулся в Москву, а в самом начале войны добровольцем ушел на фронт.
В октябре 1941 года 119-й отдельный строительный батальон 33-й армии, где служил Морозов, попал в окружение. После двух недель скитаний раненный в руку, потерявший очки от сильной близорукости, он вместе с однополчанами оказался в плену.
Однако по дороге в лагерь военнопленные попали под бомбежку и сумели бежать. Опять начались скитания по лесам. Когда наступила зима, вконец обессиленные от голода и холода бойцы вновь попали в плен. Их погрузили в вагоны и повезли на Запад.
После этого Николай Морозов еще не раз пытался бежать, пока не оказался в тюрьме города Магдебурга. Но и оттуда в 1945 году ему с товарищами удалось уйти во время бомбежки. Две недели беглецы прятались в развалинах – до прихода американских войск.
Поначалу американцы дали им полную свободу, а потом стали их собирать, чтобы выдать нашим. Но они поняли, что в таком случае их, как бывших пленных, ждет ГУЛАГ. И они переплыли через Эльбу в советскую зону.
Николая Морозова доставили в Берлин, где им занялись особисты. Пришлось доказывать, что он сам неоднократно бежал из немецкого плена. Ему поверили, вернули офицерское звание, и он еще год командовал немецкими пленными, строившими дороги в Молдавии.

«Хрущевки» и Кремль

Панельные многоэтажки неслучайно связывают с именем Никиты Хрущева. Конечно, не он их придумал, но он начал воплощать их в жизнь, будучи сначала первым секретарем ЦК компартии Украины, а с 1949 года – руководителем горкома и обкома Москвы и Московской области. Но подсказал эту идею на одном из совещаний не кто иной, как Николай Морозов.
После демобилизации в 1946 году Морозов поступил в аспирантуру Академии архитектуры СССР. Свою кандидатскую диссертацию он посвятил исследованию устойчивости, жесткости и прочности железобетонных панелей. Идеи, изложенные в ней, и дали толчок развитию крупнопанельного домостроения.
В начале 1948 года в Москве на Соколиной горе возвели первый 4-этажный дом каркасной конструкции с заполнением стен крупными панелями. А в 1951 году вместе с другими родоначальниками панельного домостроения – архитектором Василием Светличным и инженером Виталием Лагутенко – Николай Викторович был удостоен Сталинской премии III степени.
В 1960-е годы прошлого века Николай Морозов, защитив докторскую диссертацию, возглавил Научно-исследовательский институт строительной физики ограждающих конструкций. Через какое-то время, повздорив с партийными бюрократами, он вынужденно перешел в Центральный НИИ строительных конструкций им. В. Кучеренко. Там он руководил отделением прочности крупнопанельных и каменных зданий.
В 1980 году накануне московской Олимпиады, когда впервые за многие десятилетия власти занялись реконструкцией Кремля, возглавляемому Морозовым отделению поручили исследовать прочность фундамента. Это была непростая задача. В частности, из-за проблем с фундаментом стали разъезжаться стены Арсенала, где располагаются казармы Кремлевского полка. Николай Морозов консультировал спешно созданную по этому поводу комиссию, фундамент укрепили, разрушения стен удалось избежать.
Через год его не стало. Николай Викторович умер от сердечного приступа во время совещания. Долгое время о нем почти не вспоминали, пока в Национальной галерее Коми в декабре 2017 года не прошла посвященная Николаю Морозову выставка «Автопортрет на фоне символов эпохи».

Игорь БОБРАКОВ.
Фото Национальной галереи Коми.