Слово «праздник» происходит от старославянского праздьнъ, что можно перевести как «пустой день». То есть выпадающий из общего ряда, когда можно не работать и не следовать каким-то общепринятым правилам.
Издревле любимыми праздниками жителей Коми края, как и всех россиян, были Рождество и Новый год. Но в разные эпохи заполняли «пустоту» этого дня по-разному, в чем убедились участники экскурсии «Путешествие в Новый год», проведенной в рамках проекта «Пешком по Усть-Сысольску» историком Игорем Сажиным, писателем и журналистом Игорем Бобраковым и общественными активистами Вячеславом Слюсаревым и Анной Хайровой.
Коляда и Купала
У древних славян до принятия христианства было два праздника, напоминающих встречу Нового года. Первый назывался Коляда и отмечался 21-22 декабря, когда солнце как бы заново рождалось. Второй, именуемый Купала, приходился на 21-22 июня – время, знаменующее начало умирания светила.
Коляда сумела сохраниться и в христианской Руси, но переместилась на период от Рождества до Крещения. В эти дни принято рядиться в такие одежды, чтобы никто не мог узнать, и ходить целыми ватагами от дома к дому, петь песни, славить Христа, а хозяева домов одаривали колядовщиков гостинцами. Церковь ничего против такого колядования не имела.
А вот на Купалу юноши и девушки раздевались догола, водили хороводы, прыгали через костер, купались в реке, пускали вниз по течению венки и лодочки со свечами, уединялись друг с другом, дабы зачать в эту ночь ребенка. Такие непотребства церковники терпеть не могли и разгоняли празднующих с помощью стражников, как это показано в фильме Тарковского «Андрей Рублев».
О том, как отмечали Новый год древние коми, прямых свидетельств не сохранилось, но есть косвенные. В частности, промысловый охотничий календарь, чья увеличенная копия установлена в Сыктывкаре неподалеку от ЦУМа. По версии этнографа Николая Конакова, год у коми язычников делился на 9 периодов, каждый из которых посвящен тому или иному животному, изображенному на этом календаре. При этом они разделены двумя точками.
Первая стоит перед лосем (период с 10 августа по 4 октября) и знаменует начало осенне-зимнего охотничьего сезона – самого важного для коми. За ним следуют пушные зверьки – выдра, лисица, белка и куница. Их добыча была для охотников самой доходной. Вторая точка расположена возле куницы (с 22 февраля по 21 марта), за которой идут медведь, олень, горностай и росомаха. В это время начинаются сельскохозяйственные работы.
Отсюда можно сделать вывод: у древних коми, как и у славян, было два новых года. Один – ближе к осени, второй – в начале весны. Как они отмечались, можно только гадать. Вероятно, делались пожертвования братьям-богам Омолю и Ену, а охотники старались умилостивить зверей, дабы лучше на них охотиться.
Общение с миром мертвых
В XIV веке Стефан Пермский крестил коми людей, однако многие древние традиции сохранялись в течение долгого времени. К ним можно отнести святочные гадания (по-коми в\р\-жит\м), что церковь считала вопиющим безобразием и грехом. Особенно активно этому пороку предавались незамужние девушки, жаждавшие побольше узнать о своем пока еще неведомом суженом. Иногда было достаточно поваляться в снегу и по оставленному рисунку угадать, что девице уготовано в новом году. Если у отпечатка получалось как бы две головы, ожидалась свадьба, не было головы вообще – скорая смерть.
Однако чаще всего местом гаданий служили заброшенные дома, бани и овины, считавшиеся границами между мирами – реальным и потусторонним. Там собирались небольшими группами, садились в кружок, брали друг друга за мизинцы и вызывали злых духов. Затем в полной тишине прислушивались к издаваемым звукам. Если слышался стук топора или визжание пилы, значит, где-то делают гроб для одного из гадающих, коему предстоит в новом году умереть. А вот ежели девушке слышится колокольчик или скрип санных полозьев – быть свадьбе.
Довольно часто гадали у реки. В качестве оберега брали с собой овечью или лошадиную шкуру. Ее стелили на льду или на берегу, гадающий на нее садился, накрывался пологом или скатертью, а вокруг него ножом рисовали круг. Иногда брали с собой икону или кошку, на шерсти которой завязывали узелки. Считалось, что речная нечисть (войса) начнет их развязывать, а гадающего не тронет. Но если нарисованный на снегу круг заносил ветер, то это означало, что войса сумел прорвать границу и гадающего ничего хорошего в новом году не ждет.
Праздничные бесчинства
Общепринятые нормы поведения в «пустые дни» не действовали, и в святочные вечера молодежь позволяла себе некоторые бесчинства. Парни и девушки собирались гурьбой и рядились в куття войса (святочных злых духов) – закрывали лица масками или замазывали сажей, надевали вывороченные шерстью вверх шубы и одежду с чужого плеча, изображали стариков, старух, журавля, лошадь, медведя. И в таком виде ряженые шли по селу, пугая всех, кого встречали. Но это в лучшем случае. В худшем – закидывали прохожего в сугроб или зацеловывали.
Этим проделки ряженых не ограничивались. В святки считалось не зазорным с шумом и грохотом вваливаться в чужие дома, а там петь, плясать, орать во всю глотку и озорничать. Если двери им не открывали, они могли повалить поленницу или навалить сугроб у крыльца. Сыктывкарка Ольга Худяева вспоминала, как в ее родном Позтыкересе Корткеросского района ряженые озорники построили поленницу на крыльце одного из домов, но не учли, что дверь открывалась вовнутрь. Утром хозяин вышел за дровами и очень обрадовался, увидев, что они уже сложены возле дверей.
А вот колядовать и славить Христа, как это делалось в русских селах, у коми было не принято.
Шабаш на Красной площади
Новогодняя или рождественская елка стала для нас настолько родной и привычной, что кажется, будто ее ставили испокон веков. Между тем этот обычай зародился в Германии, в Россию пришел только в XIX веке благодаря жене будущего императора Николая I Александре Федоровне, урожденной Фридерике Луизе Шарлотте Вильгельмине, устроившей на Рождество 1818 года елку в Аничковом дворце Петербурга. А до Усть-Сысольска рождественская ель добралась лишь в начале XX века и уже в 1920-е годы попала под запрет.
Пострадала хвойная красавица только лишь потому, что была непременным атрибутом христианского праздника. Атеистические власти боролись с ним всевозможными способами. В частности, 7 января 1931 года в Сыктывкаре провели ночную антирождественскую демонстрацию с факельным шествием под звуки духового оркестра. На это мероприятие согнали тогдашних бюджетников из всех организаций и учреждений столицы Автономной области Коми. Завершилось действо на главной площади города, именуемой тогда Красной, где состоялся антирождественский митинг.
Запрет, к счастью, длился недолго. Накануне 1936 года кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Павел Постышев опубликовал в «Правде» заметку, в которой призвал комсомольских и пионерских лидеров в срочном порядке устроить под Новый год коллективные елки для детей. Уже через два дня в магазинах появились елочные украшения. А в Сыктывкаре на этот призыв первыми откликнулись журналисты. Они организовали детскую елку в Доме печати для своих и типографских детей, о чем поведали в газете «За новый Север» в заметке «Веселый вечер малышей».
Суровое время
Начавшаяся Великая Отечественная война на время приостановила праздники. 13 января 1942 года газета «За новый Север» писала не про веселые вечера, а про новогодние подарки бойцам Красной армии. Сыктывкарцы для них собрали 103 кг сушек, 193 кг сухарей, 227 банок консервов, а кроме того, множество конфет, мармелада, сахара, носков, носовых платков, мыла и даже 321 флакон одеколона.
Но уже в конце 1943 года празднование Нового года в столице Коми АССР возобновилось. Та же газета сообщила, что 31 декабря в мужской средней школе № 14 был устроен вечер для 5-7 классов, где ребята играли и веселились вокруг нарядной елки.
Постскриптум
Главная елка республики
В первый послевоенный год общегородскую елку провели в помещении драмтеатра, а в Доме пионеров кружки художественной самодеятельности показали школьникам новогодний концерт.
Накануне 1950 года 10-метровую ель, украшенную разноцветной гирляндой, игрушками из папье-маше, флажками и пятиконечной звездой на макушке, установили в Сыктывкаре на центральной городской площади. Вокруг нее разбили снежный городок со скульптурами Деда Мороза, Снегурочки, серого волка, хитрой лисы, петуха и Бабы Яги.
С тех пор появилась традиция ставить на площади огромную елку, возводить вокруг нее снежные, а впоследствии ледяные городки. Хотя были случаи, когда она прерывалась. В частности, на Новый 1954 год елку и снежные фигуры поставили в Кировском парке. Зато на ее открытие прибыл на санях живой Дед Мороз.
Михаил АРИНИН.
